– Не говорите Генке, что я курила, когда он придет, – без интонаций и не глядя на нас, сказала девушка. – Он считает, что дым может как-то его краскам повредить. Вбил себе в голову, что он великий художник, представляете?

– Все с чего-то начинают, – дипломатично пожал плечами я.

– А ты на картину-то посмотри, волосатый, – фыркнула девушка и выдохнула дым на улицу. Правда, с потоком холодного воздуха он весь немедленно вполз обратно.

Я встал и подошел к мольберту. Ну… В изобразительном искусстве я, конечно, так себе эксперт… Было понятно, что на холсте существо женского пола. И что девушка голая. И еще держит в правой руке яблоко. А в волосах – что-то желтое, по всей видимости, цветок.

– Сиська? Сиська! – вполголоса пробормотал я. – Фрукт? Фрукт…

– Это ты вчера звонил, да? – спросила девушка. – Из какой-то дыры приехал, какие-то концертные дела обсуждать?

– Да, это я звонил, – кивнул я. – Красивая фотография.

Фотка в уголке мольберта была и правда красивая. На ней была эта самая девушка. Она сидела на том самом высоком стуле, скрестив ноги и протягивала в камеру яблоко. И желтый цветок в распущенных волосах. Надо же, читерство какое – сфотографировать натурщицу и срисовывать с фотографии… Не знал, что художники так делают.

– Красота – страшная сила, – фыркнула она, выбросила окурок за окно, закрыла его и помахала руками, разгоняя дым. – Ты смотри, как бы Генка твою подружку не убедил ему позировать…

– Звучит как угроза, – усмехнулся я.

– Угроза и есть, – сказала девушка, поправив халат. – Ты же говорил, один придешь, зачем бабу с собой приволок?

– Я вроде не с вами разговаривал, – пожал плечами я.

– Здесь спаренные телефоны, так что я все слышала, – ответила девушка.

– Да вы не волнуйтесь, мы все равно послезавтра уезжаем, – вежливо сказала Ева.

– Знаю я вас таких, – дернула плечом девушка, и халат снова сполз. – Сначала скромно на уголке дивана посидишь, а на самом деле на чужое место нацелилась, да?

– Вов, она вообще нормальная? – шепотом спросила Ева.

Я пожал плечами.

– Или это у вас шифр такой? – подозрительно прищурилась девушка. – Сговаривались что-то про концерты обсуждать, а на самом деле ты приехал ему смотрины устраивать, да?

– А скоро Геннадий придет? – полюбопытствовал я.

– Понятия не имею, он за догоном убежал, – скривилась девушка. – С вечера квасил, под утро вермут закончился.

На другом конце квартиры раздался какой-то шум.

– Да вот он и приперся, легок на помине, – хмыкнула девушка.

____________________

От автора.

У Рафаэля Дамирова и Валерия Гурова вышел второй том "БОКСЕРА"!

Пожилой тренер по боксу погибает и оказывается подростком в далеком 1976-м. Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь он готов взять реванш и сделать все правильно.

На первый том скидка: https://author.today/work/351980

К этому моменту я ожидал чего угодно – запойного забулдыгу с сизым носом, квадратноголового нового русского в малиновом пиджаке или… На самом деле, варианты у меня закончились, но появившийся на пороге комнаты человек сумел меня удивить.

Он был похож на Арамиса, лицо такое изысканное и одухотворённое. На плечи спадали ухоженные длинные волосы. Одет он был в пестрый блестящий халат из+под которого выглядывала атласная полосатая пижама. Почему-то обрадовало то, что в его одежде не было каких-нибудь индийских элементов. Если бы были, то он напоминал бы сектанта. Он же выглядел как аристократ. Прямо без балды, настоящий такой аристократ. Ну, в моем представлении, разумеется. Я видел достаточно много людей богатых, но «носить» свое богатство изящно умели единицы. Обычно или выпячивали, бравируя каждым жестом «Смотрите, сколько у меня бабла!» Либо наоборот стеснялись, рядились в бедьненькое и любили в этом заявляться в дорогущие магазины, потроллить продавцов. А вот такая гармония, как этот самый Геннадий, встречалась мне в жизни раза, может, два или три. Кстати, имя Геннадий вообще никак не подходило этому сэру. Ну какой он, к чертям собачьим, Геннадий? Генкой должны звать свойского мужика, рубаха-парня из соседнего подъезда. А вовсе не этого чуть утомленного праздным образом жизни аристократа…