Виктор. Вы очень счастливая.

Дина. Да уж, конечно!

Виктор. 22 года работаю, а такого чувства у меня – нет…

Дина. Где ты стрижешься? Кто тебя стрижет?

Виктор. Не знаю… не помню… где-то… У меня хроническое ощущение не исполненного долга…

Дина. Очень плохо тебя постригли.

Виктор. Лет прожитых зря…

Дина. Больше там не стригись. Я тебе скажу, где надо стричься, даже сама отведу.

Виктор. Куда?

Дина. В парикмахерскую.

Виктор. Зачем?

Дина. Постригут, как следует. Хочешь кушать? У меня в холодильнике котлеты.

Виктор. Я уже ел котлеты.

Дина. А мы уже капризничаем? Ты ел горячие, а это будут холодные.

Виктор. Мне бы понять, что человеку нужно для счастья…

Дина. Человеку нужно или тебе нужно?

Виктор. Мне… человеку… А что, разве я…

Дина. Знала одного такого. Говорил одно и то же много раз: хочу рожна. Хочу и хочу. Что хочешь? Нет, хочу и все. Хочу и хочу. Отгадай, где он теперь находится? (Мужчина молчит.) У моей подруги живет. Она-то его раскусила. Вот-вот рожна ему принесет, на восьмом месяце уже. Для счастья нужна жена – раз. Квартира – два. Дети – три. И всякое такое – четыре.

Виктор. Почеши мне, пожалуйста, за левым ухом.

Дина (почесывает у него за левым ухом). Так что живите проще, Виктор Петрович.

Виктор. Проще, проще, Дина Федоровна, проще – как? А если все это есть, а все равно не по себе, тогда как?

Дина. Не кричи на меня. Как все люди. Можно и еще проще.

Виктор. Эх, никто… Дина Федоровна, никто не живет просто. Нам иногда только кажется так, а на деле… Бывает, встречаются люди. Думаешь – вот, счастливые, а вникнешь… Сколько людей – столько бед, столько радостей и… всего столько!.. Как помочь человеку, его жена разлюбила? Есть лекарство? Нет его! А страдания – невыносимые…

Дина. Человек хороший?

Виктор. Не знаю, мы соседи… Хороший, наверно… Все люди хорошие, не понимаю я этого – хороший, плохой…

Дина. Я спрашиваю, сколько лет, какая профессия, видный, не видный, интересный, не интересный – что за человек?

Виктор. Обыкновенный… Инженер… Лет – не знаю, сколько ему лет… Сорок, или около… Это не важно, а важно – что не помочь…

Дина. Опять насупился. Складки на лбу, как у очень немолодого человека. (Разглаживает ему складки на лбу.)

Виктор. Не то, что помочь – понять не могу…

Дина. Не надо супиться.

Виктор (взрывается, его как подбрасывает). Я хочу понять, что я такое! Для чего я, именно я! Ни себя для себя, ни себя для других – ничего я не осознал!

Женщина пытается вернуть его на лопатки.

За что мне себя уважать? За что мне себя уважать?? Что я совершил, за что???

Она пытается его успокоить. Поглаживает.

Дина Федоровна, жизнь позади…

Дина. Все лучшее впереди… Надейся и жди…

Виктор. Нет.

Дина. Да.

Виктор. Нет, Дина Федоровна, сорок пять…

Дина. Виктор Петрович, принести котлеты? Быстро, с какого глаза ресничка упала? Быстро!

Виктор. Эх, грустно мне!..

Дина. Не угадал… (Снимает ресничку, перемещает под абажур, осторожно перекладывает с руки на руку, внимательно разглядывает.) Седая, смотри-ка, не знала… Ресницы, оказывается, тоже седеют…

Виктор. Девять тысяч лет назад люди едва доживали до тридцати!..

Женщина бьет снизу по ладони.

Тридцать лет на всю жизнь!.. Хочешь – успевай, не хочешь…

Дина. Ну, падай же!.. (Бьет себя рукой по руке.)

Виктор. … А я живу так, словно мне жить и жить, жить и жить!.. Может, следовало бы наоборот, дать пожить какому-нибудь далекому предку, а мне… Честное слово, а мне лет десять или пятнадцать назад уже находиться…

Дина. Что за глупые мысли?

Виктор. Дина Федоровна, девять тысяч лет назад мало кто доживал до сорока пяти!

Дина. Я желание загадала, а ресничка не падает. Я думаю, почему она не падает – конечно, у него такие глупые мысли!