– Два ноль, – залилась женщина весёлым смехом, – ещё один миф о воспитанности чопорных англичан повержен!

– Ну, что же ты брат меня позоришь, – укоризненно с иронией выговаривал питомцу Леонид Евгеньевич, – продался за колбаски, где же это видано такое поведение воспитанной собаки.

Терьер виновато спрятался за ногу хозяина и хитро посматривал в сторону незнакомки, видимо рассчитывая получить от неё в дальнейшем и оставшиеся вкусняшки.

Женщина предложила, чтобы больше не испытывать Принца Уэльского, отдать ему остальные колбаски и отпустить погулять. Что они и сделали. И терьер отпущенный хозяином с поводка стал по заведённой привычке крутить восьмёрки между чугунными стойками парковых фонарей и барахтаться в снегу, подымая снежную пыль далеко не отдаляясь от их скамейки.

– Наверно стоит уже нам познакомиться, – напомнила незнакомка, – так как наши встречи уже переходят в разряд регулярных, а я с незнакомыми мужчинами, как порядочная дама, не встречаюсь.

– Меня зовут Леонид Евгеньевич, – отрапортовал Тычина, – мне шестьдесят три года, я вдовец и на пенсии. Как говорится один, совсем один, как перст.

– Меня зовут Виолетта Микко Виртанен, отец мой по национальности финн и так как имя его в финском языке не склонялось и в русской транскрипции, в качестве моего отчества, его записали также. Так что с первого раза, на слух, все принимают Микко за фамилию и это немного вносит путаницу, – объясняла перипетии своего имени незнакомка. Её голос был приятным, негромким и с бархатной интонацией, с небольшим намёком на финский акцент. – Я вдова и тоже на пенсии, если вас это интересует. Вышла на пенсию совсем недавно. Ну, возраст мой вы сами видите, мне тоже уже почти шестой десяток, хотя не с хвостиком как вам, а совсем наоборот.

– Не может быть, – искренне изумился Леонид Евгеньевич такой откровенности, – я вообще-то думал, что вам нет и пятидесяти и очень знаете ли стеснялся, прилично ли это, чтобы такой старик как я, вдруг заговорил с такой молодой и красивой женщиной.

– Теперь я понимаю, что после моего опрометчивого признания камень с души у вас упал, – пошутила Виолетта Микко.

Они просидели за разговорами на скамейке около часа, мимо спешили с обеда на работу служащие Городской думы и простые горожане, бегали играя в снежки школьники и молодые матери провозили коляски со своими новорождёнными малышами, принимающими первые солнечные ванны после долгой и тёмной зимы. А они всё говорили и не могли выговориться. Леонид Евгеньевич сам удивлялся как ему просто и легко давалось общение с этой незнакомой ему ещё недавно женщиной. Ему не приходилось стараться казаться лучше или хуже, всё происходило само собой естественно. Истосковавшись по женскому вниманию, Тычина рассказывал Виолетте о своей прошлой работе, о выходе на пенсию и теперешней их жизни с Принцем Уэльским.

– А что значит в переводе ваша фамилия, – спросил он, – это так необычно и красиво Виртанен.

– Ну, во-первых, – усмехнулась Виолетта Микко, – для финнов это вполне обычная и распространённая фамилия, также как для нас Иванов или Петров, а в переводе звучит конечно ласково и романтично, – Маленький ручей. Я в замужестве не захотела брать фамилию мужа, у него она была Прохоров. Хотя признаюсь Прохоров тоже звучит не плохо, но было бы совсем странно это сочетание Виолетта Микко Прохорова, не правда ли?

– Действительно, – согласился Тычина, – немного странно. Вопросов наверно было бы намного больше. А кем, извиняюсь, был ваш муж?

– Мой муж служил полковником авиации, – с гордостью ответила женщина. – Правда ведь романтично. Мы жили в посёлке Заозёрном, и он был командиром полка дальней авиации. Ещё бы немного и Толю бы забрали в Москву, на повышение в штаб армии.