Лариса пожала плечами. Когда прошло часа полтора, она вышла из дома на крыльцо и обеспокоенно посмотрела на стоящую в углу участка баню. В синих сумерках она была уже едва видна.

Сзади к женщине неслышно подошёл Миша. По его осоловелым глазам Лариса поняла, что после бани он немало пива выпил. Она попросила:

– Сходи, узнай, чего Вася так долго.

Пошатываясь, муж пошёл в баню. Через минуту он выбежал оттуда, крича:

– Скорую вызывай! Вася, по-моему, не дышит! Он говорил, у него сердце слабое…

Лариса, всхлипывая, вызвала по телефону скорую помощь. Приехавшие врачи лишь констатировали смерть Василия и вызвали полицию. Когда тело увезли, Миша с налитыми кровью глазами, шатаясь, прошёл мимо спальни. Из-за закрытой двери доносились сдавленные рыдания жены.

Мужчина вошёл в детскую. Сын уже спал, раскинувшись на кровати. Миша поднял упавшее на пол одеяло, осторожно накрыл им мальчика. Постоял, любуясь ребёнком. Протянув руку к голове Вани, он ласково погладил светлый ёжик волос. Мальчик тихонько вздохнул во сне, перевернулся на другой бок. В свете ночника на его шее у самой линии волос темнело родимое пятно в виде пятиконечной звезды.

После долгой разлуки они обрадованно бросились друг другу навстречу.

– Сестра, где ты была? Расскажи!

– Давай потом, есть хочу ужасно…

Пока она жадно, почти не жуя, ела, брат сидел неподалёку и терпеливо ждал. Наконец, она подошла к нему и нежно ткнулась головой в грудь, прошептала:

– Там было так интересно, всё необычное, не такое, как здесь. С едой, конечно, туго, приходилось самой охотиться. Совсем другой мир, понимаешь?

– Нет, – брат тряхнул головой и улёгся на свою любимую постель, блаженно прикрыв глаза. – Мне и тут хорошо. Всё родное, знакомое… И чего ты всё туда бегаешь? Чего тебе здесь не хватает?

Она рассерженно заходила перед ним вперёд-назад, зло бросила:

– Свободы, например, новых впечатлений. Ведь всё здесь давно изучено, надоело до чёртиков! А там… Я пыталась дойти до края того мира, но его нет, представляешь? Можно всю жизнь путешествовать, и не надоест! Правда, есть там и много опасного. Пару раз я чуть не попала в пасть к огромным чудовищам. Съели бы, как пить дать, но я же быстрая, смогла убежать. И всё же в том бескрайнем мире лучше и интереснее, чем здесь. Пойдёшь в следующий раз со мной, а?

– Ну не знаю, страшновато.

– Трусишка, ха-ха! – сестра насмешливо захихикала. Это его задело, не хотелось выглядеть в её глазах боязливым малышом. Они ведь уже почти взрослые.

– Ну хорошо, может, и пойду с тобой…

И они уснули в своём маленьком безопасном уголке давно знакомого мира.

Через несколько дней в распахнутую дверь в сторону огорода заплаканная женщина долго звала:

– Вася! Муся! Домой!

Мужчина оттеснил её от дверного проёма, выходя на крыльцо и закуривая. Затянувшись, он насмешливо бросил через плечо выжидательно замершей у порога женщине:

– И чего ты по ним плачешь? Придут, так придут, нет – новых заведём. Тут, в частном секторе, кошки часто теряются. Может, собаки задрали, бывает.

Женщина, молча кивнув, ушла в дом.

Были ли они подругами? Нет, скорее соседками, близкими знакомыми. В любом случае они вместе оказались на этом пляже, лёжа рядом на шезлонгах. Та, что была постройнее, в яркой модной одежде, мечтательно выдохнула:

– Ах, море!..

Вторая недовольно шевельнулась, выныривая из сладкой дремоты:

– Ну да. Жарко только, ни ветерка. Хорошо, хоть мы под зонтами, а не прямо под палящим солнцем.

Было и в самом деле жарко, раскалённое светило раскалило песок, и воздух маревом колыхался вокруг шезлонгов. Казалось, даже морю было жарко, и прибой лениво, словно нехотя, гнал мелкие волны неподалёку. Худенькая поудобнее устроилась на сиденье и расстегнула одежду.