А меня, с легкой руки заведующего приемного отделения Мухтара Имбергина, еще долго называли «истребителем якутов»!

Ниже я расскажу вам о первых своих шагах в медицине в далеких 1987—1989 годах в районной больнице города Целинограда, ныне Астаны, и пару потешных рассказов о нашем незатейливом быте и жизни в общагах…

Светлой памяти моего первого заведующего, доктора Исламгалеева Хасан Нурхановича и моего учителя и наставника, высококлассного врача от Бога, моего близкого друга Игоря Белоцерковского посвящается!

30 лет назад я окончил Алма-Атинский государственный медицинский институт. В стране набирала ход перестройка Горбачева, и нам, выпускникам вузов, предписали ехать «на село». Газета «Медик» вышла с пафосным заголовком «Отличники на село», где перечисляли наши фамилии и гордо сообщали о нашем «добровольном» желании поехать в регионы.

Конечно же, мне не хотелось уезжать из родного города, но работы в Алма-Ате не было, и я согласился поехать в Целиноград, где мне предложили пройти специализацию по моей любимой челюстно-лицевой хирургии. В итоге из большого списка «отличников на село» уехали только мы с Виктором Кимом, моим другом врачом-онкологом, все остальные благополучно остались и рассосались по столичным клиникам.

Целиноград образца 1987 года был областным центром, но при этом был маленьким провинциальным городком с небольшими улицами и типовыми строениями. Мы переночевали в гостинце «Москва» и через два дня нас поселили в женском общежитии финансового техникума в районе железнодорожного вокзала. Причем нас принудили выписаться из Алма-Аты и прописаться в этом жутком здании, потому что в противном случае жильем просто не обеспечивали.

Так началась моя Целиноградская эпопея, продлившаяся 2 года.

Конечно, было очень тяжело после большой алма-атинской квартиры попасть в комнату размером в 12 кв. метров, где мы жили вчетвером. Кроме нас с Витей, с нами жил Костя Шульгин и наш новый друг Алибек Касенов, врач из Караганды. Советские врачи-интерны, кроме того, что жили в ужасных нечеловеческих условиях, должны были участвовать в многочисленных субботниках, дежурить в вытрезвителе и бегать кроссы на лыжах по льду Ишима. Нас заставляли ходить патрулем в ДНД в криминальных районах и обходить неблагополучные квартиры в поисках больных туберкулезом и дизентерией.

Я не буду описывать 40-градусные морозы и осеннюю грязь по колено, ужасные туалеты в общаге и отсутствие горячей воды, как часто мы жили впроголодь, как искали водку по всему городу и всю ночь играли в преферанс при свете свечей. Как катастрофически не хватало 95 рублей зарплаты в месяц, и поэтому приходилось разгружать вагоны с арбузами на вокзале и сдавать кровь за деньги и отгулы, чтобы съездить домой.

Но мы были молоды и отчаянно честолюбивы, энергии и сил было достаточно, мы ничего не боялась, а самое главное – было огромное желание стать классными специалистами и хорошими врачами.

Как-то в конце ноября нас с Виктором отправили на ночное дежурство в городской вытрезвитель. Получив направление, мы на карете скорой помощи приехали в ужасный район, типа нашего алма-атинского «турчатника». Район славился бараками, где проживали «химики», условно освобожденные уголовники на свободе. «Скорая» привезла нас в 20:00 и уехала обратно в город, мы вошли в жутковатое промозглое помещение с решетками на окнах, с плакатами о вреде пьянства и ужасным зловонным запахом. Дежурившие милиционеры особо не обрадовались нам, спать там было негде, еды тоже не было, и махнув на нас рукой, отправили в комнату медицинского осмотра.