«Еще один Иван», – зло подумал я, мало мне было одного алкаша, так теперь и тезку подвезли. В это время «азиатский» Иван смачно сплюнул кровью на пол и начал вытирать кровь с рук об стены смотровой комнаты. Я сделал ему замечание, но он, совершенно игнорируя меня, продолжал вытирать свои грязные руки о белоснежные стены.

Пришлось взять его за шкирку и подтолкнуть к умывальнику, чтобы он не загадил мне кабинет и хоть немного привел себя в порядок. Внезапно, быстро вывернувшись из-под моей руки, этот гадёныш с разворота ударил меня по лицу и, громко крича, накинулся с кулаками. От неожиданности я вначале повалился на стол, но вырвался и начал отбиваться от озверевшего пациента, а потом резким пинком оттолкнул его от себя.

Поднялся страшный шум, на крики маленького Ивана отворилась дверь, и из коридора с криком «Держись, Ваня!» на меня сзади набросился его брат. Он запрыгнул на меня и начал душить, сидя на мне верхом. Уже теряя сознание и начиная падать, я услышал голос мужика с переломом: «Может помочь, доктор?» Я еле прохрипел «Давай скорей!», и тут же руки на моей шее ослабли, и я услышал глухие, мощные удары кулаками и отчаянные крики боли.

Большой Иван бил его сильно и смачно, с хрустом и оттяжкой, я же пытался отдышаться, как вдруг увидел, что мой обидчик убегает в сторону коридора. Понятно, что в этот момент, я уже не был врачом, и в два прыжка настигнув второго Ваню в коридоре, я повалил его на пол и начал бить.

Как вы помните, коридор был полон больных, терпеливо ожидающих своей очереди. Представьте их изумление, когда окровавленный пациент с криками выбежал из кабинета врача, а врач в порванном халате, тоже весь в непонятно чьей крови, в одном тапке, нещадно начал избивать пациента на полу в городской больнице…

Прибежавший на шум второй врач с трудом оттащил меня от лежащего на полу Вани, и мы тут же бросились спасать его брата, практически уже не подававшего признаков жизни. Слава богу, все обошлось и через час все улеглось, мы обработали и зашили братьям все их раны и сдали обоих в милицию. Они оказались якутами, приехали в Алма-Ату с приисков отдыхать в отпуск. В ресторане напившись, они не поделили каких-то девиц с местными ребятами из аулов, ну а дальше вы уже знаете.

В хаосе потасовки, все больные разбежались, коридор был девственно пуст, сестры и нянечки наводили порядок после погрома. Я чувствовал себя отвратительно, болели руки и шея, настроение было хуже некуда, я решил выйти на крыльцо подышать воздухом. На крыльце стоял мой спаситель Иван. Выглядел он более чем странно: руки были по локоть в крови, а изо рта неровным частоколом торчали многочисленные проволочки для фиксации шины.

В суматохе я и забыл про него, а он участливо посмотрел на меня и доверительно предложил мне покурить вместе. Я вообще никогда не курил, но тут мне страшно захотелось вдруг затянуться, и я с благодарностью взял предложенную им сигарету «Opal». Он достал еще одну для себя, дал мне прикурить и ловко закинул вторую сигарету себе в рот… Тут, несмотря на весь стресс и кошмар пережитого вечера, я громко и истерично захохотал…

Картина маслом: Иван стоял, растерянно хлопая глазами, и недоуменно пытался затянуться, так как видел перед собой тлеющую сигарету, но никак не мог понять, где она. Онемевшие губы не слушались его, так как были под анестезией, а сигарета, не достигнув рта, воткнулась в одну из проволок и просто висела в воздухе. Конечно, это надо было видеть, но весь комизм ситуации был в том, что меня тут же отпустило, и я успокоился и расслабился.

Я помог ему с сигаретой, мы от души покурили, и затем я установил ему шину и госпитализировал. Уже выписываясь из больницы через две недели, он сердечно поблагодарил меня и подарил мне огромную рыбину, что было совсем недурно для того голодного времени.