В ту ночь я не рискнул ночевать в своей ординаторской, и переночевал в самом тихом и безопасном месте больницы – в отделении анестезиологии и реанимации и только утром вернулся на рабочее место.

Как позже выяснилось, этот Юра – герой Афганистана, имел кучу наград, был гордостью ВДВ и только получил от государства за заслуги 2-х комнатную квартиру в новом доме. Его сослуживцы пришли в отделение и жестко поговорили с больными, участвовавшими в драке, после чего они на всякий случай забрали свои заявления, отказавшись от своих ранних показаний. Сам Юра заставил жену забрать заявление, в противном случае обещая развестись с ней, забрать детей, а её выдворить на улицу. Таким образом, во Фрунзенском РОВД, осталось только мое заявление, на основании которого меня и вызвали спустя некоторое время в суд.

В суд я приехал сразу с ночного дежурства: небритый, помятый, жутко уставший, с красными глазами, сопровождаемый своим другом и коллегой Мухтаром Имбергиным.

Когда мы зашли в зал, мы опешили от огромного количества пришедших десантников, их было не меньше, чем при штурме дворца Амина в Кабуле, все как один в форме, красивые и сильные. Там же сидел Юра, при полном параде: в форме, с медалями, орденами, побритый и чистенький, этакий герой боевой и политической подготовки…

И вот обвинитель, некрасивая толстая тетенька, зачитывает всему залу нашу историю, записанную со слов Юры.

В день праздника, он с друзьями был в клубе боевого братства, когда узнал, что его жена попала в больницу. Обеспокоенный он тут же позвонил в отделение, где ему г нахамили и послали куда подальше. Когда он вечером зашел поговорить с дежурным врачом (со мной), то тот, будучи пьяным и не адекватным, напал на него вместе с больными, избил, да еще и впоследствии сдал в милицию по ложному обвинению.

Под глухой ропот зала, следующим выступал я со своей версией, поддержанный только Мухтаром. Все это время присутствующие в зале люди были настроены против меня и дружно негодовали на врача-алкаша, а десантники сверлили меня тяжелыми недобрыми взглядами. Прессинг был настолько жесточайший, что местами мне самому светило наказание за злостное хулиганство. Я был поражен и подавлен, но не забрал заявление, и рассказал все как есть. В итоге ему дали 2 года, и прямо в зале он пообещал отомстить мне…

А дальше, я два года жил в постоянном напряжении, ожидая, когда он выйдет из тюрьмы и сдержит свое обещание. Его жена Татьяна выздоровела и, не сказав мне даже спасибо за операцию и лечение, тут же уволилась с больницы. Но вскоре рухнул Союз, и они с мужем, который к тому времени вышел из тюрьмы досрочно, уехали на ПМЖ в Россию, так и не попрощавшись со мной.

«Уф!» – облегченно подумал я, а сам все гадал, что же произошло в тот летний вечер, и почему же он так хотел расправиться со мной? Помню, когда я часто рассказывал эту историю в разных компаниях, то иногда ловил на себе странные взгляды Алтая. Не помню, сколько лет прошло, но как-то раз, после очередного моего рассказа о десантнике, крепко выпив, Алтай раскрылся и рассказал мне всю правду:

В тот злополучный день Алтай выпил после работы с нашими коллегами и мирно собирался домой в той самой злосчастной ординаторской, когда впервые позвонил Юра, муж Татьяны. Диалог был примерно такой:

– Ты кто?

– Дежурный врач, – и Алтай называет мою фамилию.

– Быстро Таньку позови к телефону…

– Не могу, это служебный телефон, и больных мы не зовем…

– Эй, урод, видимо, ты не понял с кем говоришь. Или зовешь её, или тебе конец, сейчас я приеду и кончу тебя на месте!

Кто хоть немного знает Алтая, может представить, как и что он ему ответил…