– Ах, Фанху, ты уже здесь. Проходи, чувствуй себя как дома, – он разводит руками, указывая на несколько диванчиков, стоящих в комнате. – Чай? – предлагает Цзянь Цзилю так, словно пригласил его на светскую беседу. Он всегда был таким – в чем-то скрытным, в чем-то чрезмерно сдержанным.

Шан Жи никогда не знал, как следует вести себя с такими людьми. Сам он по натуре слишком прямолинейный – и довольно часто эту самую прямолинейность принимают за грубость. А Шан Жи просто такой вот есть. Помнится, в прошлом учитель частенько ругал его за это, а Он постоянно отвешивал ему подзатыльники за особо грубые формулировки, сказанные в приличном обществе. Но учителя, как и Его,давно нет в живых, да и Шан Жи уже не такой уж и вспыльчивый, каким был в юности, а потому его прямолинейность перестали воспринимать в штыки.

– Добрый день, Повелитель, – Шан Жи вежливо склоняет голову, прежде чем подойти ближе. – От чая откажусь, благодарю. Вы вызвали меня по какому-то делу? – он переходит сразу к сути – в конце концов, у него по-прежнему куча невыполненных молитв, так что ему не стоит здесь задерживаться.

– Как всегда сразу к делу. Этим ты мне и нравишься, – улыбка Цзянь Цзилю становится шире, и у Шан Жи по коже отчего-то пробегаются мурашки.

Цзянь Цзилю – несомненно, хорошее Божество и Повелитель, однако личная неприязнь у Шан Жи к нему почему-то все равно присутствует. Возможно, дело в разнице характеров и подходов к исполнению своих обязанностей – Цзянь Цзилю зачастую игнорирует совсем мелкие просьбы своих верующих, что, в принципе, нормально для Небожителя его уровня, но чуждо Шан Жи. С другой стороны, Цзяо Ше делает то же самое, но к нему Шан Жи относится нормально. Возможно, большую роль здесь все же играет какое-то странное чувство в его отношении – Шан Жи даже не может объяснить, почему именно от Цзянь Цзилю исходит эта аура. Сам он ее создает или Шан Жи просто надумывает? Конечно же, это совершенно не умаляет уважения Шан Жи, и он продолжает беспрекословно подчиняться его приказам: не следует мешать личное с профессиональным.

– Да, ты прав, дело и правда есть. К тому же неотложное, – улыбка вежливости немедленно слетает с губ Цзянь Цзилю, и он движется к одному из самых больших экранов, жестом призывая Шан Жи следовать за ним. – Недавно в мире людей, в городе Шуйюнь была замечена аномальная активность темной ци, – на экране появляется карта города с отметками ци на ней. Шан Жи хмурится. Разве не в этом же городе живет Цзинь Гуан? То есть оборотни вполне могли быть привлечены этим всплеском, а не интегралом Цзинь Гуана. – Тебе нужно спуститься туда и выяснить источник аномалии. Лучше всего действовать в одиночку и не привлекать лишнего внимания: это могут быть проделки демонов, – Цзянь Цзилю переводит на Шан Жи серьезный взгляд.

– Вы так считаете? За последние двести лет демоны не проявляли особой активности. Тем более, в мире людей, – он скрещивает руки на груди и скептически смотрит в ответ.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но все же стоит оставаться начеку. Никогда не знаешь, что может случиться, – Цзянь Цзилю выглядит мрачно, и Шан Жи вспоминает о том, при каких условиях тот вознесся. Лучше оставить эту тему. – Возьми человеческую личину и поищи зацепки под прикрытием. С таким важным заданием я могу довериться лишь тебе, – на этот раз он звучит искренне. Все же Шан Жи считается одним из лучших Небожителей – самый высокий процент выполненных молитв принадлежит именно ему. Если бы он захотел баллотироваться в Правители Небес, его бы, несомненно, избрали. Вот только самому Шан Жи это не нужно.