Он ожидаемо смотрит на Шан Жи одновременно как на врага народа и собственное проклятье. Подобное не может оставить его безразличным, так что Шан Жи беззастенчиво улыбается, чувствуя, как из груди рвется смешок.

– Ты же не отстанешь от меня, да? – обреченно спрашивает Цзяо Ше, словно Шан Жи попросил его не поискать информацию, а своими руками перетаскать целую кучу мешков с дайконом[9].

– Нет, – он ухмыляется, и Цзяо Ше громко стонет, на мгновение становясь похожим на маленького разбалованного господина. Шан Жи помнит его таким смутно – с тех времен прошла тысяча лет. Но воспоминания приятные, и потому у Шан Жи в груди от них теплеет.

– Хорошо-хорошо, я поищу еще что-то. Но только потому, что ты меня попросил, – ворчит Цзяо Ше. Шан Жи благодарно хлопает его по плечу.

– Спасибо. Должен буду, – эту фразу они говорят друг другу постоянно, хотя по идее ничего такого не имеют в виду. Однако традиция есть традиция, и через мгновение на губах Цзяо Ше возникает игривая улыбка, а в глазах начинают плясать озорные огоньки.

– Готовься – мой список желаний большой, а ты должен мне уже дважды, – ухмыляется он.

– Ты действительно проникся духом капитализма, да? – Шан Жи с улыбкой качает головой.

– Ничего не могу с собой поделать, – Цзяо Ше тихо хихикает и, прикрыв половину лица веером, направляется в сторону двери. – Тебя проводить или сам справишься?

– Лучше сам, иначе ваши сплетники снова будут пускать слухи, будто мы планируем саботаж, – Шан Жи качает головой. У них и не о таком сплетничают.

– Они просто дураки. Не обращай на них внимание и… – Цзяо Ше запинается, начиная выглядеть неловко.

– И? – Шан Жи вопросительно поднимает брови.

– Заходи как-нибудь еще. Просто так. Я скучаю, – Шан Жи редко видит Цзяо Ше настолько откровенным – по всей видимости, его маленькая одержимость смертным ни на шутку разволновала его, раз его потянуло на признания.

Лицо Шан Жи смягчается.

– Хорошо. Я тоже скучаю, – он улыбается. – Жди меня завтра.

Цзяо Ше заметно приободряется.

– Вот и договорились.


[1]Гуй (鬼) – души умерших, которые не могут найти покой. Они объединяются в группы и могут нападать на людей, особенно в местах, где произошли трагические события.

[2] Чжан – мера длины, 3.2 м

[3] Второе божественное оружие Шан Жи. Гуйдзы (贵族) – «Благородство».

[4]Первое божественное оружие Шан Жи. Цзиньфэн (金风) – «Золотой ветер».

[5] Традиционный китайский костюм

[6] Аналог фразы «Искать иголку в стоге сена»

[7] 码 (mǎ) с кит. языка – «код».

[8] Аналог фразы «греть уши»

[9] Вид белой редьки

Глава 3. Этот бессмертный что, похож на сталкера

Найти место жительства Цзинь Гуана, его работу и график дня не составляет для Шан Жи никакого труда: все эти данные уже были занесены в его досье. Удивительное дело – когда Дворец знаний вообще успевает собирать такое количество информации о каждом смертном? Хотя, возможно, дело в самом Цзинь Гуане – едва ли человека с настолько низким интегралом справедливости был бы оставлен без пристального внимания Небес. Эту информацию Шан Жи держит в голове просто на всякий случай – наверняка к нему приставлен один из помощников Повелителя.

Он внимательно следит за обстановкой вокруг Цзинь Гуана через Небесное Око, однако не ощущает чужого присутствия: ни небесного, ни демонического. Возможно, тот, кто приставлен следить за ним, очень хорош в своем деле. А может, никто за ним и не следит вовсе.

К сожалению, периодическое наблюдение за Цзинь Гуаном приходится совмещать со своими обыкновенными божественными обязанностями, поэтому Шан Жи успевает следить за ним где-то по часу в день. Казалось бы, это не так много, однако, на самом деле, достаточно, чтобы подметить кое-какие особенности его жизни и сделать соответствующие выводы. Не все же Небеса смогли внести в досье.