С полчаса бойцы простояли на улице. Впрочем, сегодня было не холодно, примерно минус пять, и солнце стало проглядывать, так что народ не мерз. Кое-где из дворов высовывались было головы, но, видя редкую цепочку людей с оружием, прятались обратно. Везде было тихо, и на дворе у старосты тоже, лишь гавкали собаки. Правда, из одного двора почти сразу вышел разведчик, ведя к старосте женщину в какой-то накидке, да минут через десять она вернулась обратно уже одна, размазывая слезы по лицу и всхлипывая. Ближайшие к Седову бойцы переглянулись с ним, но он только пожал плечами, а тут уже и народ, пошедший на обед в первой волне, стал возвращаться, меняя напарников.

Зашел и Николай Федорович с соседями в одну из изб. Тут были и хозяин, сидевший сейчас с недовольным видом, но молча, и хозяйка, менявшая миски на столе. Седов пожелал доброго дня по немецки, но внятного ответа не получил, хозяин дома буркнул непонятно что, да жена его посмотрела испуганно. Впрочем, этим дело и ограничилось – поели быстро и молча, горячий взвар был выпит с большим удовольствием, а перед уходом, когда Седов поблагодарил хозяев (снова на немецком), ему ответили уже другим, более спокойным, тоном. «Ну да, сваливают – и слава богу, сейчас любому крестьянину от любых воинов одно разорение, что чужие, что свои» – сообразил Николай Федорович.

Они закончили обедать не первыми из второй половины отряда, но и не последними, и сейчас бойцы уже спокойно собирались возле двора старосты. Там Седова и выцепил Гридя.

–Старче – подойдя от дома старосты, негромко сказал он – ты это, давай-ка дальше возле нас уже иди.

–Что там? – так же негромко поинтересовался Николай Федорович – что за мужик был?

–Орденский. Тут большое село недалеко, верстах в трех, там у них церковь и… ну, как двор Ордена, припасы хранят и сами живут.

–Много? – Седов сразу спросил о главном.

–Да нет, неполный десяток, и священник еще. Но до темна мы туда соваться не будем.

Это было совершенно логично, так действовать они и планировали, поэтому Николай Федорович не стал уточнять, а спросил только:

–А что за бабу тут к вам водили?

–Так это – Гридя хмыкнул – мои-то, когда по следам его прошли, из какого двора он вышел, в тот дом и ломанулись. Там баба, ну, кто, чего – оказалось, замужняя она, мужа, правда, Орден в ополчение взял, а на его место, видишь, нашелся…

–Бывает – Седов тоже хмыкнул, вспоминая, как расстроенная женщина шла обратно – а что же, и отсюда, получается, мужиков в ополчение брали?

–Получается, так.

Эту мысль следовало обдумать и обсудить с остальными – ополчение одно не воюет, значит, и какая-то часть основных войск Ордена пойдет к Литве, но в чем причина? Он совершенно не помнил ни о каких стычках между ливонцами и Литовским княжеством, хотя они могли быть, конечно. Но, чтоб даже ополчение собирали?…

Тем временем отряд собрался, более-менее выстроился и пошел на выход из деревни. Захваченному орденцу связали руки, да пристроили на сани. Седов переместился ближе к голове колонны, которая шла теперь медленно и тихо – всех предупредили, что враг недалеко. Дорога снова шла по лесу, видимости не было никакой, но следы лыж разведчиков говорили, что все в порядке. А где-то через полчаса на следах обнаружился и один из них, дожидающийся отряда.

–Ну, чего там? – спросил его князь, шедший в первых рядах.

Разведчик стал объяснять, рисуя палкой на снегу, что через сотню саженей дрога выходит из леса на большую поляну. На ней стоит село, в две улицы – длинная поперек них и короткая, в которую и входит дорога, по которой они сейчас идут. Село большое, а по правую руку, за его околицей, стоит группа строений, которая орденский двор и есть. Там церковь и большая усадьба с амбарами. Ограда у той усадьбы своя есть, но вроде небольшая, и сейчас остальные разведчики лесом обходят село с двух сторон.