Во-вторых, на монастыри легла обязанность по организации высшего богословского образования школяров. При местных церквах малолетние ученики, которых называли «псалтырными чадами», выучивались читать Псалтырь, иногда еще и писать. При некоторых монастырях существовали еще и «школы литургии», в которых молодых людей готовили к принятию сана и исполнению обязанностей иерея и дьякона. Таким образом, это было образование, которое молодой эфиоп получал, не покидая родного края.

Однако церкви нужны были и квалифицированные мастера хорового пения, которым в Эфиопии сопровождались все ритуальные действия и танцы. Нуждалась церковь и в знатоках церковного календаря, канонического права, патристики и т. д. Предоставить все это могли только монастыри и богатые соборы, которые располагали большими библиотеками и могли содержать штат ученых преподавателей. Однако подобных соборов было мало, к тому же благосостояние их зачастую оказывалось переменчивым, поэтому задачи организации высшего богословского образования в Эфиопии и выпали на долю монастырей, располагавших для этого большими возможностями. Царь и знать из-за кочевой жизни не могли иметь значительных книжных собраний, и если они заказывали переписать книгу, то не для себя лично, а чтобы подарить ее храму или монастырю. И заказывали они чаще всего такие книги, в которых те действительно нуждались: для новых церквей и монастырей – напрестольные Евангелия, для старых – требники и служебники, жития святых и др. Книги Ветхого и Нового Завета, писания святых отцов церкви и монашеские правила попадали в монастыри, где имелись отделения высшей богословской школы. В последних не только переписывали и сохраняли произведения официальной историографии, но и создавали собственную историографическую традицию.

Образование в обителях было бесплатным, но ученикам приходилось уходить из отчего дома. Нередко родители были против, не отпускали сыновей, потому что многие из студентов высшей богословской школы постригались потом в монахи и домой, естественно, уже не возвращались. Следует отметить и тот факт, что многих молодых людей манило не только желание продолжить учебу, но и романтика странствующей жизни.

С вступлением школяра в монастырь одеждой его становилась накидка из овечьей или козьей шкуры, пищей – собранные в дороге, а потом поджаренные зерна. На ремне через плечо у него висела сумка для подаяний, сплетенная из пальмовых листьев. Жизнь странствующих школяров была нелегкой: во время сбора подаяний их часто кусали собаки, они страдали и от голода, и от ночного холода; многие болели чесоткой и «куриной слепотой», которую даже называли «болезнью школяров». Многие из них, и ослепнув, продолжали учебу, поэтому слепой ученый с феноменальной памятью – нередкое явление среди богословов Эфиопии. Иногда именно такие незрячие получали титул «четырехглазого» – высшую степень богословской учености.

На получение полного образования требовалось 30 лет, но в одном монастыре получить его было невозможно, и школяры переходили из одной обители в другую, обходя порой чуть ли не всю страну. Так они избавлялись от областной привязанности, столь характерной для феодальных отношений, и учились мыслить уже в масштабах христианского царства. Кроме того, «назраци» – грамотные монахи – в праздничные дни по окончании литургии часто выступали в церковной ограде с длинными поучениями. Поэтому праздники у эфиопов проходят большей частью в молитвах в храмах, а дома – в чтении Священного Писания, оттого народ эфиопский – богомольный, миролюбивый и милосердный.