– Не знаю, что с ними делали раньше, – посмотрев на него с шутливой строгостью, ответила учительница, – но у нас на уроке их заставляют писать самостоятельную работу.

Егорова такая перспектива, похоже, не радовала, поэтому он угомонился, а Татьяна Сергеевна вернулась к первоначальной теме.

– Так вот, – сказала она. – Настало время устроить великое переселение народов.

Класс недовольно загудел, но Татьяна Сергеевна осталась непреклонна.

– Вот только не надо этого, – повысила она голос. – Меня учителя уже закидали жалобами на дисциплину. Я нормально относилась к тому, что вы сами выбирали, с кем сидеть, но я же думала, что вы люди взрослые, будете вести себя соответственно, а за вами, оказывается, как за первоклассниками следить надо. В общем, не будем тратить время от урока, так что быстро все пересаживаемся.

Несмотря на то, что возмущённый галдёж не утихал, она принялась перечислять фамилии, начав с первой парты у учительского стола. Пересаживали не всех – некоторые остались на своих местах, но вот местным модницам не повезло, потому что подружку Даши отправили за третью парту у окна вместо второй в входа, и они явно были этим недовольны. Остальные тоже мигрировали без особого энтузиазма, и только Мира, несмотря на волнение, ждала своей очереди.

– Так, пятая парта… – наконец-то сказала Татьяна Сергеевна. – Соловьёв остаётся на своём месте, а к нему пересаживается Иваницкая. Первая парта среднего ряда – Кобалев пересаживается к Хорошиной, а на его место…

Всё произошло так быстро, что Мира и понять не успела, хотя готовилась к этому моменту. В её воображении он выглядел более торжественно, а на деле получилось как-то скомкано и обыденно, но это, наверное, было даже хорошо. По крайней мере, никто ничего не понял, и только Кристина расстроенно нахмурилась, потому что расставаться с ней не хотела. Мира в ответ лишь пожала плечами и, схватив вещи, направилась к новому месту, до которого было всего пара шагов.

Миша сидел с телефоном, закрывшись ото всех рукой, и на её приближение никак не отреагировал. Не повернулся он даже когда Мира положила учебник с тетрадью на край стола и села рядом, поэтому она решила хоть как-то обозначить своё присутствие.

– Привет, – тихо сказала Мира, а Миша в ответ кивнул, но так и не посмотрел на неё.

Страх моментально сменился раздражением. Мира из кожи вон лезла, чтобы познакомиться с ним, а ему было всё равно. Похоже, он в принципе не совсем понял, кого к нему посадили. Действительно, какая разница, Мира ли, Кристина, Наташа или ещё кто – ему все были одинаково неинтересны.

Это открытие оказалось настолько неприятным, что вся радость от осуществлённого плана резко улетучилась, а вместо неё осталась только злость, причём главным образом на саму себя. Всё-таки в глубине души Мира надеялась на то, что она в его глазах будет не такой, как все остальные в классе, что он всё-таки обратит на неё внимание и всё получится само собой, но мечты разбились о суровую реальность, в которой Мише ни до кого не было дела.

– Четвёртая парта, – тем временем продолжала зачитывать список учительница. – Егоров садится к Лапиной.

– Татьяна Сергеевна, вы же сами в понедельник меня сюда пересадили! – заявил Егоров и, поднявшись со стула, с неподдельной обидой и возмущением уставился на учительницу.

– Пересадила, но лучше не стало, так что возвращайся обратно, – с деланной строгостью ответила она.

– А вот не пойду! – отчеканил Егоров и сел обратно.

Попытка устроить открытый бунт не удалась, потому что Татьяна Сергеевна идти на попятную не стала и упёрла руки в бока.