– Знаешь, я думаю, можно попробовать, – сказала учительница. – К тому же давно пора подтянуть дисциплину в классе. Сегодня я подумаю, кого с кем лучше посадить, а завтра на русском мы это сделаем, хорошо?

От радости Мира готова была с воплями кинуться на шею учительнице и рассыпаться перед ней в благодарностях, но сдержалась и поднялась с места со спокойной улыбкой.

– Спасибо, что поддержали, – поблагодарила она. – Я не сомневалась, что вы меня поймёте.

– Я рада, что тебе не всё равно, – улыбнулась в ответ Татьяна Сергеевна. – Знаешь, часто учителя мало что могут сделать, если все в классе настроены против кого-то. Мы же не можем контролировать то, что происходит после уроков, и о чём все общаются, так что…

– Я понимаю, – сказала Мира. – Но вы не волнуйтесь, я постараюсь как-то улучшить ситуацию. До свидания.

Взяв сумку, она направилась к выходу, но уже у двери её окликнула учительница.

– Мирослава, а ты случайно не учительницей хочешь стать? – спросила её Татьяна Сергеевна.

– Нет, а что? – удивилась Мира.

– Ничего, просто показалось, что у тебя хорошо получится управляться с учениками, – заметила классная руководительница. – У тебя определённо есть к этому талант.

– Я подумаю, – улыбнулась Мира и вышла в коридор.

Радость от удачно реализованного плана очень быстро сменилась страхом. В теории-то всё складывалось идеально, а вот в реальности могло произойти что угодно, и мысли об этом сами по себе лезли в голову. Вдруг, узнав Мишу поближе, она только разочаруется и пожалеет о том, что затеяла это? Вдруг Юра разозлится из-за их общения и от этого у Миши появится ещё больше проблем? Да и вдруг всё вообще пойдёт не так, как она себе нафантазировала?

Эти вопросы мучали Миру полночи, отчего она толком не выспалась и на следующий день сонно бродила по школе. Собраться у неё никак не получалось, а русский стоял только третьим уроком, поэтому она напряжённо ожидала его, продолжая гонять по кругу одни и те же вопросы. Даже Кристина заметила, что Мира сама не своя, и в конце концов не выдержала.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовалась соседка, когда они уселись за парту в кабинете русского.

– Да, а что? – спросила Мира.

– Ты сегодня какая-то странная.

– Просто живот болит, – соврала Мира, нервно сцепив подрагивавшие пальцы.

Кристина сочувственно кивнула и не стала больше лезть с расспросами, а Мира обхватила голову руками и закрыла глаза.

Неужели её волнение настолько очевидно? Раньше ей удавалось сохранять хладнокровие в более серьёзных ситуациях, так куда подевался этот навык? Теперь она даже на последнюю парту старалась не смотреть, потому что сердце тревожно сжималась от одного взгляда на Мишу, который по-прежнему её не замечал. А когда раздалась трель звонка, Мира от неожиданности вздрогнула и подняла голову.

Все тут же встали из-за парт. Татьяна Сергеевна тоже оторвалась от документов, которые разбирала на перемене, и, поднявшись, вышла на середину класса с листочком в руке.

– Здравствуйте, – бодро сказала она, одарив всех широкой улыбкой, и кивнула. – Садитесь.

Началась привычная подготовительная суета: заскрежетали ножки стульев, зашелестели страницы учебников, а разговоры негромким гулом заполнили кабинет. Татьяна Сергеевна никого не торопила и сама перешучивалась с теми, кто сидел на передних партах, ну а когда основная суматоха утихла, она развернула листочек и хитро посмотрела на учеников.

– У меня для вас плохие новости, друзья, – объявила учительница, изобразив грусть на лице.

– Татьяна Сергеевна, – прервал её Егоров. – А вы знаете, что раньше делали с теми, кто приносил плохие новости?