Потихоньку наша японская самурайша стала приближаться к кровати. К слову сказать, выглядела она крайне молодо. Даже предположить, сколько ей лет, было попросту невозможно, могло быть как шестнадцать, так и больше двадцати. Она залезла на кровать и поползла прямо ко мне с таким хищническим выражением лица, что я испугался и даже попытался отползти назад, но, ударившись об изголовье кровати, потерпел поражение. Эми легла рядом и, немного помедлив, обняла меня одной рукой.

– Ты хочешь, чтобы я стала для тебя единственной? – тихо прошептала она. Из всего, что она делала, это было самым соблазнительным.

– А. Э… Что? Что ты имеешь в виду? – я не знал, как реагировать, вдруг это то самое, но почему тогда за нами наблюдает Каролина.

– Я. Я сделаю для тебя всё что угодно, если ты мне поможешь в одном деле, – сказала она и неуклюже скинула одну из бретелек лифчика.

– Но что тебе нужно от меня…

– Я хочу, чтобы ты, – она наклонилась очень близко, так, что я видел только ее глаза и волосы, – приказал мне умереть!

На этих словах глаза Эми полыхнули тем самым красным светом дьявольского пламени, она начала неестественно громко смеяться. Затем села на колени и стала водить руками в воздухе, качать головой и безумно улыбаться. Потом она остановилась и стала тихо говорить, смотря на меня полыхающим взглядом.

– Да, да, да! Прикажи мне умереть! Ты же можешь приказать что угодно, ведь я видела, как ты приказал всем ожить, – кивнула она в сторону двери, – значит, и мне приказать умереть можешь. А я исполню что хочешь и стану для тебя единственной! Да! Ты меня запомнишь навсегда! – Эми подняла голос к этим финальным словам почти до визга.

– Но, но зачем тебе это? Ведь у тебя есть сила, и всё вокруг, подруги, по крайней мере, – я, конечно, знатно офигевал от происходящего, но пауза как-то слишком затянулась, и что-то нужно было сказать.

– Ты! Ты не понимаешь. Смотри.

Она надела бретельку обратно, встала с кровати, остановилась напротив меня, а потом резким движением выхватила материализовавшуюся катану из-за пояса. Тут же появились наплечники и ножны, прямо поверх ее фактически нагого тела. Девушка взяла светящийся меч и, смотря мне прямо в глаза, воткнула себе в живот. Кровь стала фонтанировать на пол, как в трешовых ужастиках, а я закрыл руками глаза и от неожиданности чуть не загадил пол вместе с кроватью еще и в своей комнате.