– Ладно, в общем, мы сейчас в темном измерении. Вкратце, тут мы бьемся с разными тварями, чтобы люди не пострадали. Сила, «Улыбало» или голос, как ты его назвал, в общем, что-то нас сюда отправляет. Наша задача истребить всю нечисть, или же могущественную сущность, как в этот раз, – уже более серьезно вещала «школьница».

– Кол… – почему-то отозвался я.

– Да, можешь считать их демонами, это не так важно, по сути. Суть в том, что в этот раз нам попался серьезный засранец. Он питает силу остатками жизней. Завладевает несчастными, которым не так повезло в жизни, униженными и оскорбленными. А так как этой мрази нужно побольше остатка жизни, то это обычно либо детоубийцы, либо, как в нашем случае, – те, кого в школе гнобили. Он сводит их с ума и заставляет убивать. По сути, ему насрать на тело того, кто будет этим убийцей, он найдет следующего.

– Но почему он так легко вас убил… То есть обезвредил.

– А вот тут, дорогой мой дружочек, самое интересное, – продолжила Анна. – Сражается в нашем мире он телом одержимого, используя свои демонические силы. Мы же, хоть и чертовски хороши, особенно внешне, но подчиняемся законам физики. Даже Эми, хоть она и телепорт. Но вот в темном измерении мы будем драться с его кошмарами.

Она многозначительно замолчала, оставляя мне возможность обдумать сказанное. Времени на это мне, правда, дали немного, поскольку почти сразу мы двинулись по коридорам в сторону выстрелов. Пока мы шли, я заметил, что школа преобразилась. Нет, она вовсе не была уже тем самым зданием советской постройки в ночное время при полной луне. Оно стало другим, пугающим, живым. Я всё не мог понять, что именно делает очертания школы именно такими, но потом стал подмечать детали. Повсюду из-под потолка за мною следили глаза. Они были разные по размеру, и ни один из них не моргал. Они неизменно следили за нашим передвижением, будто ты всегда находишься под неусыпным контролем, что бы ни делал. Потом я стал замечать картины…

Как бы описать это. Знаешь вот все эти картины великих художников и классиков литературы, которые развешивают в школах? Сейчас же они стали отвратительными. Сюжеты на них изменились: кто-то из великих орал в темноту, а полотна вроде «Снова двойка» преобразились, и бедного пацана колотили ремнем. На других можно было также заметить всяческие издевательства. Зайдя за угол, мы обнаружили дверь, и Анна ее не раздумывая толкнула. За ней сидел школьник средних лет, он был совершенно один в классе, будто о нём все забыли. Он сидел и просто смотрел в одну точку, а движения его были зациклены навечно.

– Пф-ф, нашли кошмар, – презрительно кинула Анна и двинулась дальше, а все пожали плечами и пошли за ней.

Меня же картина проняла до дрожи. Я вспомнил всё то одиночество, которое сваливалось на меня в школе. Отщепенец, сидящий за последней партой. Никому до меня нет дела, и день будто повторяется. День за днем. День за днем. Кажется, я начинаю понимать, в чём тут дело и с кем мы столкнулись.

Пройдя несколько запертых дверей, мы завернули за угол и увидели его. Анна тут же вскинула пистолеты и сделала две очереди. Тем временем тело, а иначе сейчас его было не назвать, отшатнулось вперед и назад, и ни один из выстрелов его не задел. Сам одержимый лишился своего плаща и шляпы и теперь был похож на помятого мужчину средних лет. Его руки висели как плети, и он бездумно смотрел в открытый класс.

– Анна, стой! Не стреляй больше! – крикнул я, и «школьница» тут же прекратила.

– Ты что, охренел?! Ты можешь представить, что происходит сейчас в реальности?

– Просто подумай: если вы не можете его просто убить, то, может, тут что-то не так? Вы не заметили изменений в школе?