Торговый капитализм, создающий эту самую «роскошь», в конце Средневековья выглядел примерно так: шерсть, промытая в Испании, отправлялась для дальнейшей обработки во Флоренцию, а затем вывозилась в виде дорогого сукна в египетскую Александрию, где менялась на восточные товары, которые затем продавались в той же Флоренции или других городах Европы. Представьте черепашью скорость транспорта в те времена и низкую производительность труда – и станет понятно, почему один такой цикл, т.е. операция, которая на выходе должна принести прибыль, занимала несколько лет. Помимо этого, такие операции нуждались в банковском или ростовщическом капитале. Католикам ростовщичеством было заниматься запрещено церковью. Посему текстильная промышленность поначалу, пока итальянцы не начнут активно заниматься банковской деятельностью, напрямую зависела от положения евреев, имевших право давать деньги в рост иноверцам. А как мы помним, положение это было более чем нестабильным. Учитывая все предпринимательские риски и необходимость замораживания капитала на столь долгий срок, становится очевидно, почему товары, которые кажутся нам сегодня привычными, стоили невероятно дорого и считались предметами роскоши.
Тем не менее массовое принятие сумптуарных законов к XIII—XIV вв. говорит нам, что роскошь, выросшая из новых для Запада текстильных технологий и торговли, стала существенным фактором общественной жизни, особенно итальянских городов и коммун. Содержание и природа этих законов может многое сказать нам о той самой исторической точке начала формирования западного социального института моды, который вырос как раз из роскоши, но представляет из себя нечто, принципиально отличное от нее по содержанию. Во многом можно сказать, что мода Запада стала со временем более цивилизованной, «интеллектуальной» формой разделения социальных классов, нежели прямая демонстрация роскоши и богатства, разрушающая основы общественной солидарности. Но это произойдет далеко не сразу. Аристократы позднего Средневековья, патрициат эпохи Возрождения в Италии, Римская курия, испанский, и еще более – французский дворы – использовали демонстративную роскошь, несмотря на все попытки ее ограничения, как средство символической власти в обществе.
Понятие роскоши
Общество обрело свой порыв не в производстве:
великим ускорителем была роскошь.
Марсель Мосс
Итак, роскошь как объект ограничения становится явной и очевидной для западного средневекового общества и, прежде всего, городской общины, в XIII—XIV вв. За исключением одного примера – Генуя, 1157 г. – все первые образцы сумптуарного права Средневековья датируются второй половиной XIII в. и Треченто до времени Черной смерти (эпидемии бубонной чумы в 1346—1353 гг.). Во-первых, это говорит о самом наличии роскоши как существенного фактора жизни городских общин. Во-вторых, это свидетельствует о восприятии ее на тот момент как определенно сомнительной или несправедливой с точки зрения морали.