Это было в осеннем парке. Листья, повторяя судьбу своих предшественников, медленно опускались на землю. Порой ветер вздымал их, и они начинали шептать, словно жаловаться на жизнь. Небо было именно таким, как я люблю: оно проступало сквозь кроны деревьев пятнами чистейшего голубого. Мне хотелось зайти глубже в парк, чтобы не слышать надоедливого гудения машин. Только в такие дни начинаешь задумываться о том, есть ли настоящая тишина и где она… Наконец, сев на скамью, я достала карандаш, блокнот и стала делать вид, будто занимаюсь чем-то важным. На самом же деле я просто погрузилась в свои мысли, черкая что-то на бумаге. «Вот я», – заговорила первая точка. Вот я, а вокруг множество подобных. Как косточки в вишневом варенье. Маленькие, вкуса не дают, но с ними интереснее. Возьмешь одну и перекидываешь языком туда-сюда, туда-сюда. А есть те, кто, наоборот, их не любит. Таким людям они часто попадаются: они то зуб о них сломают, то проглотят, а потом долго кашляют, да еще и наговаривают на малютку-косточку. А вот слизняки поползли: один больше другого. Этого словно палкой по спине огрели, а этот – вот хитрюга – везде прошмыгнет. А вот еще один – скукожился после неудачной операции «Ы». А его сосед превратился в ромб от боли, а потом квадратом надулся. Нет, ошиблась, это его от удовольствия разнесло. Фантазия на сегодня закончилась? Штриховка… Где-то сильнее, словно ветер деревья гнет, где-то травка еле-еле пробивается… А вот линия горизонта…

– Привет, Аннушка!

– Привет, а вы кто? Где вы? Кто говорит со мной? – заоглядывалась я по сторонам.

В ответ раздался нежный смех. Шевельнулась листва.

– Я Ульяна. Ты меня не видишь, а я сижу рядом с тобой.

– Говорили мне, что диеты до добра не доведут… А тут еще и тяга к одиночеству! Сошла с ума, видимо…

– Да не сошла ты с ума… Ха-ха!

– Ульяна, почему ты смеешься?

– Потому что ты смешная. Ха-ха-ха… Только посмотри на себя… А глаза! Глаза! Как две большие пуговицы! Неужели я так сильно тебя напугала?

– Да нет… Что ты! Как ты могла меня напугать? Это же нормально, в двадцать первом веке с призраками разговаривать! Пойду еще с одним познакомлюсь…

– Извини меня. Я не хотела. Кстати, в этом парке больше нет призраков. Я здесь одна.

– А что ты тут делаешь? Это у меня талант такой, или ты со всеми разговариваешь?

– Нет, не талант. Я разговариваю с человеком впервые. Ах, нет, не впервые. Еще разговаривала, когда сама была человеком.

– Давно ты здесь? Что с тобой случилось? Дай угадаю! У тебя был возлюбленный. Ты отдала за него жизнь, как в романах. Или, может, он тебя коварно обманул, а этот парк был местом вашей встречи, и ты до сих пор ждешь его?

– Издеваешься? Значит, я ошиблась… Не пришло еще время…

– Ты куда, подожди! Ульяна!

Где-то бегали дети, сидели парочки. Прилетел голубь и стал важно ходить у моих ног. Жаль, у меня ничего для него нет… Вспомнились одиннадцатый этаж и окно в моей детской. Раньше мне часто снилась мама, и я просыпалась со слезами. В один вечер, молясь, я попросила ее больше не сниться. Тогда я и не думала, что буду горько сожалеть об этом. Со временем я осознала, что лучше быть с мамой хотя бы во сне. Я уверена, что ей хотелось жить и еще больше хотелось поставить маленькую дочку на ноги, поэтому ночью она спускалась ко мне с небес. Позже в открытое окно стала залетать голубка. И я решила, что теперь так меня навещает мама.

– Аннушка, ты еще не ушла? Смотришь на Свислочь?

– Это ты, Ульяна? А я уже смирилась с тем, что ты меня покинула. Да, смотрю на воду… Она успокаивает. А еще голубка…