– Док, заводи бензорез. Скорую вызовем, когда откроем, – громкий мужской голос послышался из-за угла. Девочка схватила свою книжку и убежала смотреть, что же там происходит.

Мужчины в касках и боевках начали вскрывать дверь бензорезом. Раздался дикий шум, и искры полетели во все стороны. Ребенок стоял в стороне и смотрел как завороженный.

Через несколько минут дверь поддалась натиску крутящегося диска, огрызнулась железом и открылась.

Бабушка Маши тихо сидела в дальней комнате, подогнув ноги под себя, улыбаясь и глядя в одну точку. Старый пес неохотно поднял голову и гавкнул, больше для порядка, когда мы вошли в квартиру. Бабушка не обратила на нас внимания, и пес с чувством выполненного долга, положив голову на лапы, продолжил дремать.

– Мам, ну почему? Почему ты не открывала? – Женщина вбежала следом. Она начала трясти мать. И та на мгновение очнулась.

– Лена, ну зачем ты так кричишь? Сейчас я доварю кашу, и мы пойдем с Машей гулять. – На столе рядом с кроватью лежала целая горсть таблеток.

– Мама, ты забыла их принять?

– Ну, конечно, зачем они мне? – Пожилая женщина встала с кровати. – Ой, какие симпатичные мужчины. Вы ангелы?

– Извините, мама состоит на учете в психдиспансере. Она никогда не закрывалась на задвижку. – Молодая женщина поставила сумки с продуктами на пол.

Вокруг нее царил хаос. По углам были аккуратно разложены кучи каких-то непонятных тряпок. Мебели, кроме бабушкиной кровати и небольшой детской кроватки со стопкой газет вместо одной ножки, не было никакой.

Обычная квартира в типичной московской «панельке», где-то в одном из спальных районов города. Оборванные обои в коридоре, вместо вешалки – забитые кривые гвозди. На столе в кухне – пустые трехлитровые банки; холодильник тоже пуст: только бутылка кефира и банка соленых огурцов. И запах, запах старой собаки, за которой несколько дней никто не убирал.

– Ребенок спит здесь? – паузу прервал Командир. Он стоял в дверях комнаты, держа в руках каску.

– Спасибо, что дверь открыли. Дальше мы сами. – Машина мать сгребла часть хлама с детской кроватки.

– Я еще раз повторяю вопрос: ребенок спит здесь? – Мужчина со шрамом положил каску рядом с бензорезом и вошел в комнату.

– Я сказала, что больше нам помощь не требуется. – Женщина беспомощно оглянулась вокруг. Она напоминала загнанного в угол зверя. – Поймите! Игоря посадили. Я устроилась на работу. У нас теперь всё будет хорошо.

– Вы понимаете, что мы не можем так оставить с вами ребенка? – Это моя первая такая квартира. Я держу девочку за руку, и единственное, что хочу сделать, это спрятать ее, укрыть, завернуть в теплый плед и никому не отдавать.

– Это не ваше дело! – мать начала повышать голос.

Маша испугалась и, высвободив свою руку, убежала обратно на лестницу.

– Я вызываю службу по защите детей, или как там она называется. – Я выбежала за ребенком.

– Это вас не касается! – Машина мать начала силой выгонять спасателей из квартиры.

Те, чтобы не устраивать скандал раньше времени, вышли на лестничную клетку.

– Командир, взгляни. – Косой уже давно стоял на лестнице, подальше от этого разговора. Он курил свой красный «Мальборо» и с любопытством смотрел в окно.

– Что случилось? – Командир, прихватив бензорез, направился к нему.

По улице, перекатываясь мелкими шажками от одного дома к другому, двигались два колобка в бронежилетах.

– Как думаешь, на нас вызвали? – Док взял сигарету у Косого и затянулся.

– Сейчас узнаем. Минут через пять добегут, – мужчины рассмеялись.

– Как же вы достали с этими сигаретами! – Командир отошел в сторону от дыма.

Девочка сидела около мусоропровода, обняв свою книжку. Она вздрогнула от их смеха. Старый, непонятно откуда взявшийся пес лежал около ее ног. Я сидела на лестничных ступеньках, издалека поглядывая на нее.