– Ура! – ликовала Олеся. – Свобода!

Она выехала в пять утра, как рекомендовал Глеб, чтобы не застрять в городских пробках. Накануне, естественно, легла в постель за полночь, испытывая крайнее возбуждение от происходящего. Что ей предстоит, Олеся сформулировать не могла, и это стало ее бессонным кошмаром. Женщина долго вертелась и уснула за час до звонка будильника.

– Трасса, по которой ты поедешь, платная, – объяснил Олесе бывший муж. – Я купил тебе транспондер*. Он сэкономит время. Прикрепи его на лобовом. При подъезде к пунктам оплаты выбирай коридор с надписью T-pass и просто проезжай.

– Глеб, ты лучший.

– Не успел этого заметить, пока мы жили вместе. В общем, езжай. Еду возьми с собой. Захочешь спать, паркуйся на заправках и спи. Часа-полутора хватит, чтоб прийти в себя и продолжить путь. Приедешь на место, там уже расслабишься.

Нога утопила гашетку в пол. Олеся мчалась. Ее главной задачей было как можно скорее оказаться на море. При такой-то широкой и ровной дороге хотелось чувствовать себя гонщицей «Формулы 1». Раздражали камеры. Они висели гроздьями. Из положенных 110 км/час кабрик* то и дело вылетал в 150. Олеся в уме подсчитывала штрафы за превышение скорости.

– Черт, черт, черт, – ругалась она.

Прикорнув единожды в позе «Веселых картинок»* на «Лукойле», она ночью ворвалась на Крымский мост и прибыла в Прибрежное на рассвете, где ее… никто не ждал. Снова свернувшись в машине в позе буквы «е» из того же веселого журнала, женщина проспала весь день.

На улице было темно. Тело затекло. Спину ломило. В лобовое стекло глядел зажженный фонарь. На соседнем сиденье завозился щенок. Он тоже весь день проспал.

– Укачало тебя, маленький. И меня укачало.

Аллилуйя! В нужном эллинге светились окна. Олеся рывком открыла дверь, выскочила из машины и упала. Подвернулась задеревеневшая нога. Встав, едва сдержав крик от боли, она, подволакивая ногу, двинулась в сторону эллингов, прихватив на руках пса.

– Кто ж так путешествует?

Казик, так звали мужа владелицы жилья, велел Лесе закатать штанину и изучал мутным взглядом ее стройную лодыжку.

– Самогон нужен, – крякнул он и куда-то ушел.

Видимо, за самогоном. Олеся оглянулась. Вокруг царил беспорядок: на огромной кровати было скомкано грязное белье, такие же грязные шторы, закрывающие окно в пол, выходящее, как Леся полагала, на море, были завязаны в узел. Повсюду валялся строительный мусор и пахло краской.

– Я не успел все подготовить. Да и неважно, – сказал вернувшийся Казик. – Мы с тобой сейчас по рюмочке тяпнем, а завтра вместе все разгребем. Труд созидает, лень развращает, – нравоучительно сказал он, растер Олесе лодыжку, одновременно массируя ее мутным ласковым взглядом и со словами «Бум? Бум!» опрокинул в себя подряд две рюмки.

– Я очень устала, – пожаловалась Олеся. – Мне бы отдохнуть.

– У тебя спортивный костюм есть?

– Есть.

– Надевай и забирайся в постель.

Олеся с сомнением посмотрела на развороченное белье.

– Не бойся, не заразное. Ложись.

Казик налил им еще по рюмочке и рассказал, что раньше тоже в одно лицо совершал подвиги по преодолению расстояний из точки А в точку Б. А потом умный человек сказал ему, что жизнь у всех в единственном экземпляре и ее…

– …не надо терпеть. Так и сказал, чесн слово, – пьяно вещал Казик. – Это вроде Борька сказал из соседнего эллинга. Не помню уже. Но вот, что запомнил и тебе советую: жизнь одна и ее не надо терпеть. Ее надо жить. Жить на полную катушку. Вот куда ты спешила?

– Сюда.

– А зачем?

Олеся с сомнением посмотрела по сторонам.

– Не знаю.

– А не спешила бы – поехала бы не по М4, а в объезд. Посмотрела бы, как люди живут. Там узенькая такая дорожка, но асфальтированная, ведет через деревеньки. Красиво очень. Мы телевизор смотреть привыкли, сериалы, а жизни не видим. Не знаем, какая она. А там едешь себе медленно и живой сериал смотришь. Вот мальчонка с ведром к колодцу побежал. Вот дом заколоченный. Вот – жилой, но запущенный. А вот – целая новая усадьба. Почему такие разные эти дома? Потому что судьбы и ментальность разная у их владельцев. В общем, интересно очень. Не говоря о том, сколько бы ты денег сэкономила. Ведь плату за проезд по этой дорожке никто не взымает. В Воронеже переночевала бы. Утром город посмотрела. Ты была раньше в Воронеже?