– Кем была бабушка?

– Доктором наук.

– Вот видите! А вы… – Девка моложе его на пятнадцать лет, готов преподать урок.

– Не могу я быть инженером.

– Ах, да, творчество! И какое?

– Пишу стихи и музыку, декламирую под гитару.

Глаза Клековкина сфокусировались. Главное в его работе недоверие.

Лейтенант Влас с гитарой. Держит так, будто имел дело с этим инструментом. Кладёт бумагу перед Клековкиным. Тот не доволен результатом экспертизы: инициалы на деке нацарапаны давно. Гитару в угол.

– Говорит: наследство получила и не работает.

– Я работаю, – с приходом Власа девица ощутила неявную, но поддержку. – Виктор Викторович, разрешите, я спою, сыграю.

У Клековкина ухмылка: как это разрешить!

Но тут входит майор, начальник, видит гитару:

– Опять музыканты? – добрый в этот день.

– Будьте любезны, – поняла субординацию Полякова. – Я покажу вам мою работу, для дела…

– А давайте, «для дела»! – майор подмигнул Клековкину.

– Моё сценическое имя Мага Полякова, – жест в направлении гитары. Оглядев, подтягивает на колках струны, будто спрашивает, не обидели тебя в милиции?

Входит Сергеев, капитан, это он проверял данные, бумагу отдает, но не уходит.

– «Осень», – объявляет она так, будто перед ней обыкновенная публика.

Гитарная интерлюдия. И мелодичная декламация:

Не песня, но нормально (оценка Власа).

Гитара звенит, а исполнительница объявляет:

– «Яблоня»

– И с отбросами надо кому-то, – говорит майор.

Его подчинённые одобрительно кивают.

Она довольна:

– Этот цикл навеян прозой Сэй-Сёнагон.

Милиционеры не в курсе, кто такой (такая), и Полякова комментирует: это древняя писательница близка ей по мироощущению.

– Можно ещё одну балладу?

– Валяйте, – кивает майор.

– «Шишки».

Лейтенант Влас уверен: глядит прямо на него, но непонятно (кокетства нет).

Ответа на такой вопрос не ждёт, обращаясь к запрятанному в нём. Музыка печальная, будто гитаре больно.

Гитара умолкла и пение умолкло. И в милиции, и в этом отдалённом районе огромного города тихо, но ненадолго, прибывает патрульная машина.

– Добре, ребята, – Майор – на выход.

Сергеев за ним.

А Влас… Его отец гитару ударил о косяк, мол, отвлекает от учёбы. Теперь отец доволен, а он, Влас, иногда видит во сне гитару, раздробленную (хотя только дэка отломалась), и плачет, как о друге умершем, утром щёки мокрые. Девица эта умеет играть, и он бы так мог. Её привод в милицию не его дело. А Клековкин в тупике. Но «эта задница» в тупике, пока не начертает любому на лбу статью уголовного кодекса. Лейтенант вышел.