– Идём дальше, – неуверенно произнесла она, пряча глаза. Развернувшись, быстро скрылась среди низко спадающих ветвей деревьев.

Ночь сгущала тёмные краски на синеющем небосводе. Как и каждую июльскую ночь, она решалась на несколько часов поглотить отблески солнечного света. Звезды тускло поблескивали, подёрнувшись дымкой испарений. Мгла, скрывшая лунный свет, старалась обезличить всё на нашем пути. Нигде впереди мой взор не натыкался на такой манящий сейчас уютный свет из окна какого-нибудь домика, сокрытого в гуще зелени парка. До сюда пока ещё не дошла волна повсеместного разрушения. Только каждый шаг сопровождался предательским потрескиванием высохших ветвей и шелестом листвы под ногами.

Впереди, за последней преградой из сплетения свисающих ветвей ивы, чернота понемногу расступалась, раскрыв перед нами обширное пространство детской площадки. Я замер и выставил руку назад, в гущу ветвей, останавливая Сашу и Ольгу, крадущихся следом.

– Сидите здесь, – скомандовал.

Дождавшись кивков, тихо шмыгнул вперёд и затаился за ближайшей скамейкой, стоявшей неподалеку. Вслушался в ночь.

На открытой местности город снова оживал, распространяя вокруг массу звуков и запахов. Правда, сейчас нос тревожил только запах гари, а слух – многочисленные человеческие крики где-то вдали. Было похоже, что на центральные улицы выплеснулся весь ужас и хаос, до сих пор царивший во тьме молчания. Люди переметнулись с тихих улочек на шумные проспекты в надежде на спасение. Мы были более чем уверены, что именно там нас и поджидала опасность. Скрываемые зеленой шапкой леса, мы медленно, но верно продвигались вперёд, правда и сами не знали, куда приведет выбранная дорога.

Макушки деревьев возвышались над нами в розовеющих отблесках пожарищ. Мы не знали точно, не гнался ли за нами по пятам огонь. Если на расстоянии метров ста и царил ад, то впереди нас поджидала такая же лесная темная гуща, как и до этого…

В голове мелькнули воспоминания.

Центральная часть города. Тихий и уютный парк. Прекрасная игровая детская площадка, располагающаяся в десяти минутах ходьбы от нашего дома.

Мы с Викой строили планы на будущее. Представляли, как именно здесь будем прогуливаться с нашими будущими детьми. Возможно, именно здесь наш сын или дочь сделает свои первые шаги.

Теперь все мечты были навсегда вычеркнуты из нашего будущего. Всё самое дорогое и близкое в этот вечер было перечеркнуто по велению чьей-то прихоти. На противоположную чашу весов опустилось самое страшное слово – вымирание. Сколько ещё в этом городе осталось выживших из полутора миллионов? Детей, женщин, мужчин? И самое странное – где тела погибших? За весь свой путь мы так и не заметили ни единого трупа. Словно тьма была чем-то живым и укрывала своей массой всё то, что могло хоть в какой-то мере помешать нам, сломить нашу волю. Маршрут вёл нас неизведанными тропами, продвигаясь по которым мы чувствовали себя первопроходцами.

Я одёрнул себя, возвращаясь в реальность.

Безжизненный лес пугающе сжимал в своих объятьях, препятствуя нашему желанию скрыться в самой его непроглядной части. Он буквально вытеснял нас на тропки, которые хоть и были неширокими, но на несколько десятков метров спереди и сзади выдавали наше присутствие. Только крепкое сжатие рукояти ножа вселяло в меня надежду и немного смелости, пока я шел вперёд, ощущая, как сзади в мою спину вглядываются две пары глаз, доверившие мне свои судьбы. И в тот момент это была огромная ответственность, возложенная на мои плечи.

Удостоверившись, что впереди, до Дворца спорта, путь был открыт, я немного прибавил шаг. Это приободрило моих спутниц, которые немного расслабились и, впервые за весь наш переход через парк, о чем-то перешептывались за моей спиной.