Тут уж даже самые миролюбивые и молчавшие раньше в России озлобленно заговорили о том, что хватит терпеть, пора взорвать атомные мины у побережья США и смыть это проклятое государство с лица континента в океан.

Сейчас озлобленность во всем мире достигла предела. Достаточно кому-то громко чихнуть, начнется стрельба всюду и во всех.

Часть той доли мозга, что занята не делом, а так называемой жизнью простого человека, а ниже пояса мы все простые, даже академики, продолжает даже в скоростном автомобиле следить за новостями.

Как разумному человеку, мне хотелось бы отсортировать их так, чтобы не лезла вся эта навязчивая хрень насчет спорта, шоу-бизнеса, постельной жизни актеров, но вынужден потреблять, хоть и по верхам, и это говно.

Все мои сотрудники могут подобное отсечь, как вон Сокол, хотя и накачал себе мускулатуру, но спортивные передачи не смотрит, дескать, любой спорт – триумф животного начала, что ведет взад в пещеры.

А я вот не могу, футуролог должен видеть все-все, что влияет на человека, а человек, стыдно сказать, бои без правил смотрит с большим удовольствием, чем гениальные пьесы Шекспира. Не говоря уже о том, что ролики с боями без правил смотрит практически все население планеты, а вот о Шекспире большинство даже не слыхало. Я вот слыхал, хотя, конечно, его пьес не смотрел и не буду, меня интересует мир, в котором буду жить я, а не тот, в котором жили мои дикие предки.

Но рецензии читаю, этого достаточно, чтобы включить понятие так называемой гуманитарной культуры в парадигму развития вообще культуры, что на самом деле почти целиком из технокультуры.

Еще из новостей видно, что Европа не просто беднеет, а все стремительнее катится в полную и окончательную нищету. Даже США обеднели настолько, что неловко за них, слишком уверились в своей исключительности, обленились, обнаглели, теперь panem et circenses нигде не звучит так громко, как у них, хотя страна вроде бы протестантская, а это значит, наиболее трудолюбива по самой сути своей этики!

Была.

А вот Азия и Восток все еще продолжают подниматься, авторитарный стиль на ясно просматриваемой дистанции оказался конкурентоспособнее стран со старой демократией.

Автомобиль вышел на прямую дорогу к нашему офису, но я продолжал неотрывно просматривать новости о красочных боях в Непале.

Вдруг без моей команды треск стрельбы и грохот взрывов резко оборвался, сменившись тишиной. На экране на фоне строго обставленного в классическом стиле кабинета возникло и приблизилось лицо Скурлатского, моего непосредственного шефа, академика, профессора и лауреата дюжины премий и званий престижных университетов Европы, директора института прогнозирования и футурологии.

– Гарольд Анатольевич, – сказал он, опуская все еще используемое среди простого народа «здравствуйте», – надеюсь, направляетесь на работу?

– Так точно, – ответил я бодро. – Только что от Сокола. Там все идет по плану!.. Ждем результат. Затем обсудим, как и что дальше.

– Хорошо, – одобрил он. – Знаю, предпочли бы в виртуале, но потом поймете преимущества живого общения. Еще молоды, прете без оглядки.

– Верю вам на слово, – ответил я с прежней готовностью курсанта перед генералом, у которого вся грудь в медалях и колодочках. – Вам виднее!

– Иронизируете, – сказал он с укором. – Ладно, отключаюсь, вы уже приехали. Будьте осторожнее! Этот непростой период нужно перетерпеть…

– Перетерпим, – заверил я. – Спасибо, Макар Афанасьевич!

Его лицо исчезло на фоне классического кабинета – в таких творили Ньютон, Эйнштейн и Петр Капица, – тут же с обеих сторон и даже с лобовой панели страшно загремели мощные взрывы. Бетонобойные бомбы в живом эфире разрушают на большой глубине сверхзащищенные бункеры, очень красиво, явно операторы поборются за Пулитцеровскую премию, дальше съемка показала, как сработали четыре вакуумные бомбы, сброшенные с самолетов России и Китая на базы террористов в Судане.