Если эти твари способны грызть стены, то они могут вылезти в любой части университета, в любой его аудитории. Мы не можем охватить всё здание целиком, чтобы каждый его камень был под нашим бдительным взором. И это значительно прибавляло нам проблем.

Думая об этом, я шёл по коридору на втором этаже, и увидел сидящего справа на полу студента. Это был Максим. Облокотившись о стену, парень молча смотрел в точку перед собой, а в сжатой руке у него, как я чуть позже разобрал, что-то было. Услышав приближающиеся шаги, Максим обернулся и посмотрел на меня. Я остановился рядом с ним.

– Ты как, в порядке? – спросил я.

– Пойдёт, – коротко ответил он.

Я постоял немного, посмотрел на него, а потом не спеша опустился рядом с ним, не спуская с него глаз.

– Ты тогда здорово себя показал, – сказал я. – На стене, я имею в виду.

– Угу, – отозвался Максим.

– Было очень тяжело, но мы выстояли, – продолжил я спустя некоторое время, смотря тоже вперёд.

– Знаешь, я заснуть не могу. Никак не получается, – не отводя взгляда со стены напротив, сказал Максим. – Меня отпустили тогда, сказали, что выгляжу я неважно. Сказали, что мне нужно отойти. Я пытался заснуть, но не получается. Выпить тоже пытался, всё без толку. Тот момент у меня до сих пор перед глазами.

– Да уж, жарковато было, – сказал я, усмехнувшись.

– А ведь тогда я был на волосок… – всё так же пялясь в стену, сказал Максим.

– Но ты выжил, это главное. – Я посмотрел на него и чуть толкнул плечом. – Эй, всё уже позади, так что расслабься. – Потом я опустил взгляд на руку, которую Максим сжал в кулак. Из-под неё вниз свисало что-то серебристое. – Что это у тебя?

Максим медленно повернул голову и посмотрел на меня, потом так же медленно разжал кулак. В раскрытой ладони я увидел серебряный крестик на цепочке. Я лишь молча усмехнулся, посмотрев в сторону.

– Ты только это… Ромке не говори, окей? – Максим пристально глядел на меня. – А то подумает, что он оказался прав, а мне просто так как-то спокойнее на душе становится.

– Я – могила, – ответил я, улыбаясь и поднимая руки. Потом я поднялся и сказал: – Ладно, давай, я спать пошёл.

Максим лишь молча кивнул и продолжил сидеть у стены, смотря перед собой.

Зайдя к себе в аудиторию и закрыв дверь, я прошёлся по комнате, по привычке глянул на расположившийся справа матрас. Ухоженный, застеленный, пустой. Его хозяина не было здесь, и матрас, оставленный им, томился в одиночестве во мраке комнаты.

Не раздевшись, а только разувшись, я устало повалился лицом вниз на подушку и почти сразу забылся в глубоком сне.

Меня разбудил громкий стук в дверь. Я резко вскочил, растерянно озираясь по сторонам сонными глазами, ещё ничего толком не соображая.

«Да ведь только прилёг, блин», – спустя мгновение подумал я.

Потом ясность постепенно озарила мой сонный рассудок. В комнате уже было светло – наступил день. Похоже, придя минувшей ночью в аудиторию и завалившись на матрас, я сразу же уснул, и в этот раз так крепко, что время будто сложилось гармошкой. Я спал как мёртвый. Но проснувшись сейчас, ощущал ещё слабый недосып.

Решив, что стук мне всё же померещился, я снова уложил свою ватную голову на подушку и уже собирался задремать, как в дверь снова постучали – громче и настойчивей. Выругавшись под нос, я нехотя поднялся. Немного посидев на краю матраса и погладив спросонья щетинистый подбородок, я встал и направился к двери. Но тут же одёрнул себя: не дойдя до неё трёх шагов, я остановился, пристально глядя вперёд. В сознании всплыл фрагмент из недавнего кошмара. А вдруг я всё ещё сплю, и это мне всё же мерещится? И вспомнив неприятные детали из недавнего сна, желание подходить к двери и открывать её у меня значительно поубавилось. Но за дверью снова постучали, и приглушённый голос просочился сквозь древесную поверхность: