– Не замерзну никогда! Ха-ха-ха…

– Эй, просыпайся; завязывай юморить, подводник, – свесившись вниз и покачивая приятеля за плечо, будил своего друга – напарника, веселый старшина Чижик. Но сонный еще – заговоривший так парень, в ответ только тер глаза от непонимания: Только что видел избушку, семью рыбака и вдруг: каюта, и разбудивший товарищ.

– Я тоже спать хочу, а ты мешаешь, – объяснял со своей – верхнего яруса сдвоенной кровати Денис Чижик.

Теперь, окончательно проснувшийся Лев Ильин открыл глаза. А от этого переместился: во времени и на расстояние. Оказываясь не в конце девятнадцатого века, на Кольском полуострове в старинной доме; а в своей, близкой и родной каюте младшего личного состава. Ведь также был старшиной подводником, на абсолютно-новенькой, российской подводной лодке.

– Ой, извини братишка. Я наверное, разговаривал во сне? Просто, мне такой сон приснился. Супер! Ты представляешь? Про наших северных рыбаков, – трудовых людей, с такими сильными – мозолистыми руками, – по-тихому объяснял свою ошибку – заговаривавший некстати.

Он привстал с кровати и осмотрелся. В каюте по-прежнему: прикроватные шторки всех двухъярусных кроватей, были задвинуты и легкое посвистывание ребят, свидетельствовало, что в основном все спали. Ну, кроме друга и напарника по теперешней службе в шестом отсеке: шатена Дениса. Чижик сам выбрал верхнюю койку. И хотя на нее надо было еще попасть – залезть; лично себя считал большим выгодоприобретателем. Доказывая:

– Мне сверху всевидно. А меня с нижних кроватей – никто не видит. Можно уединиться.

Вот и теперь, посмеявшись над своим простаком – напарником, Денис снова поучал:

– Так не про то сны надо видеть, дружище. Ночью приятней мечтать: прикоснуться к прекрасному. А то женщин не видим совсем.

– Да? А разве человек выбирает сны? – не понимал продвинутого друга Лев.

– Человек выбирает все. И жизнь его, зависит только от него, – напарник объяснял эту активную позицию, которой теперь строго придерживался.

– Я вот, к примеру; про машины и дома с красивыми женщинами полюбил сны, – закрывая глаза, мечтал Чижик.

– Ну-ну. Так это, у тебя же была барышня? – напоминал Лев другу. Не помирились до сих пор? Сам же хвастался, что она влюбилась…

На что владелец верхнего места тактично промолчал, а Лев добавил:

– Ничего ты не понимаешь, – и повернувшись на бок, засыпал. Успевая подумать: Собака здоровенная… и будка большая. Ну а собака – это лучший друг человека! Большое, громко-лающее мохнатое счастье. Которое вдобавок, никогда не предаст.

А в продолжавшимся сне, снова оказался на том самом остросюжетном Кольском полуострове, о Екатеринской гавани которого рассказывали в семье потомственного рыбака Строгова; не подозревавшего тогда, что это намоленное богом место, в будущем превратиться в легендарный город воинской славы, город русских подводников Полярный!

2

Она была красной, а значит прекрасной и самой красивой с рождения. Постоянна в движении, безупречностремление; в общем – та еще мечта… Но самое главное, что барышня этим нисколько не заморачивалась. А напротив, обойдячестно один “потаенный контур“, по привычке бежала дальше – паря над равномерно расположившимися черными “арабами”. Которые, кстати, также были жутко симпатичные; и на абсолютно свободном – чисто белом фоне, гарантированно держались заметной, не требующей излишней внимательности группой. Словно так подтверждая: зачем нам ненужные движения? Когда можно издалинасладиться: как открывая и перекрывая мгновением слово “Командирские“, она – красна девица; перемахнув через алую, расположенную на севере звездочку, размеренно неслась дальше – к корме подлодки. И также только затем, чтобы снова – закрыв и открывая силуэт субмарины рваться в будущее, к своей мечте – главной цели момента: пятиконечному символу. Круг жизни замкнулся…