– Давайте отпустим их, – сказал Юстас, когда они уже шли вдоль канала.

– Заткнись.

– Я достану поесть.

– Что ты достанешь?

– Она исполняет желания, – непонятно ответил Юстас.

Коля и Аня благоразумно промолчали, но Юстаса это остановило ненадолго. Не дождавшись ответа, он продолжил, – Она исполняет желания, правда.

Никто не спросил его, кто «она» и Юстас продолжил сам, – Улитка, которую я поймал. Она исполняет желания.

– Не может быть, – равнодушно сказал Коля.

– Правда! – горячо заговорил Юстас, – Попробуй, загадай что-нибудь.

– Хочу мерседес, – чтобы отвязаться, сказал Коля.

Аня хмыкнула.

– Первый раз не считается?

– Нет, просто…

– Просто заткнись. Помолчи хоть немного, дай подумать.

Юстас наконец замолчал.

Коля выволок из-под матраса пластиковое ведро, критически осмотрел его внутренность, но нашел, видимо, достаточно чистым: он налил воды из пластиковой бутылки и пихнул в ведро кипятильник. Розетка у них была, но они старались как можно реже ей пользоваться – это считалось большим нарушением конспирации.

Аня брезгливо бросила пакет с уловом в угол.

– Думать не могу, как их есть.

– Так давайте их отпустим! – снова встрял Юстас.

– Ты дурак, что ли? Кушать нечего, понимаешь ты, болван? – злобно сказал Коля.

Юстас порхнул в сторону – точь в точь конфетный фантик, подхваченный ветерком.

Аня устало опустилась на ящик.

– Сети так вчера и не развесили, – после паузы вздохнула она. Никто не ответил и она медленно встала, подняла за концы сырую пропахшую сеть и встряхнула ее.

На усыпанный опилками пол спорхнули шуршащие шоколадные обертки, бурые водоросли, разбухшие сигаретные фильтры. Что-то тихо, светло звякнуло.

Юстас – которому единственному в голову пришла эта нелепая мысль – бросился на пол.

– Я же говорил! – торжествующим, обличающим людское неверие голосом говорил Юстас и широко расставленные глаза его вдохновенно горели, а на протянутой к Коле ладошке лежал маленький блестящий ключик.

– Что…ну что еще? – говорил еще ничего не понявший, но смущенный напором Коля.

– Мер-се-дес, – прочла-пропела Аня надпись на брелке и чудесно, недоверчиво улыбнулась, – Не знаю, но…

Коля взял у Юстаса ключик, повертел его в руках, оглядел со всех сторон, для пущей солидности даже прикусил, – Кажись настоящий. Не финтифлюшка.

Аня насмешливо фыркнула.

– Гляди, какой механик нашелся, – сказала она и Юстас взорвался счастливым хохотом.

– Ладно, – сказал чуть смущенный Коля, – Ключи есть, а где машина?

– Где-то наверху, наверное. Да неважно, ты что, не понимаешь? – она бросилась к пакету…

– Это улитка, она… – тревожно пискнул ей вслед Юстас, очевидно, взволнованный судьбой остальных гадов.

Аня на вытянутых руках, как святыню, подняла над головой огромную улитку с сияющим человеческим глазом. Тоненький, маленький Юстас изгибался вокруг нее в восторженном танце.

Они были как бы подхвачены огромным экстатическим чувством и Коля, оказавшийся в стороне, смотрел на эту сцену – и особенно на вознесенную над головами гигантскую улитку, бессмысленно и торжественно моргавшую по сторонам – с каким-то вялым отвращением и даже страхом.

– Хочу ванну! Горячую ванну, с джакузи и всем и чтобы прямо здесь! – кричала Аня, воздевая руки к темному сырому бетону.

Улитка моргнула и тут же в углу (мгновенно облицевавшемся белым кафелем) возникла огромная, сверкающая чистотой ванна, а из сияющих кранов били горячие быстрые струи.

– Охренеть! Наконец-то, – сказала Аня, а Коля хмыкнул.

– Чур, я первая, – юркнув за появившуюся вместе с ванной шторку, крикнула она.

– Ну, девчонки, – только и сказал Коля, оторопело внимая праздничному рокоту и плеску. На секунду ему представилась Аня – худенькое, ускользающее тело в жарком пару, раскрасневшиеся щеки, мокрый встопорщенный ежик черных волос…