Идет шахматный матч на ста досках. Сеанс одновременной игры проводит молодой шахматист. Это двойник Сьюзен – Дан. У него очень умный вид. После коротких размышлений он энергичным жестом делает ход и быстро переходит к другой доске. Электронное табло показывает счет: 57 побед, 13 ничьих, 0 поражений. Цифра 57 меняется на 58.

Студийная обстановка. Телеведущий спортивного канала берет интервью у Дана.

ТЕЛЕВЕДУЩИЙ: Это блестящий результат: всего тринадцать ничьих и ни одного поражения! А ведь против вас играли далеко не новички, мастера с хорошим рейтингом!

ДАН: Признаться, я к концу порядком устал и упустил пару выгодных эндшпилей. Но в целом я, конечно, доволен. Особенно финансовым результатом – здесь ведь, в такого рода соревнованиях, изящных комбинаций или новых теоретических находок не бывает.

ТЕЛЕВЕДУЩИЙ: Это позволяет вам держаться все время в отличной форме?

ДАН: Мой старый учитель, который, кажется, даже родился уже старым евреем и шахматным гроссмейстером, учил меня: если хочешь сделать что-нибудь серьезное в этой жизни (например, выиграть серьезный турнир, стать чемпионом мира или разработать новую дебютную схему) – на семьдесят дней забудь о женщине.

ТЕЛЕВЕДУЩИЙ: И?

ДАН: Старый Агасфер оказался прав. Пару раз я нарушал его завет – и оба раза проваливал соревнования. С тех пор я точно соблюдаю дистанцию воздержания в семьдесят дней – и еще ни разу это правило меня не подвело. А, так как мои спортивные проекты идут один за другим каждые два-три месяца, то я, признаться, решил махнуть на себя, как на романтического героя, рукой. Надо что-то в этой жизни выбирать, от чего-то отказываться и чему-то посвящать себя. Впрочем, назвать себя абсолютным аскетом я не могу. Но – кто-то может всю жизнь жить на Гавайях, я же – не более трех дней.

Сьюзен сидит зачарованная Даном. Наконец, она спохватывается и начинает судорожно набирать номер спортивной студии.

СЬЮЗЕН: Алло! Алло! Это студия спортивного канала?

ГОЛОС В ТРУБКЕ: Да. Что бы вы хотели?

СЬЮЗЕН (в растерянности): У вас только что в студии выступал шахматист. Я не знаю, как его зовут. Где он?

ГОЛОС В ТРУБКЕ: Он еще здесь. А что вам, собственно, надо?

СЬЮЗЕН (в полном смятении): Не знаю… Я хотела бы с ним поговорить… П рямо сейчас… если можно…

ГОЛОС В ТРУБКЕ (с пониманием, сочувствием и недоумением одновременно): Хорошо, я попробую подтащить его к телефону. Кто хоть вы?

СЬЮЗЕН: Сьюзен.

ГОЛОС В ТРУБКЕ: Негусто.

СЬЮЗЕН: Ph. D., классическая и античная философия.

ГОЛОС В ТРУБКЕ: Ну, слава Богу, а я уж думал – не мафиози ли.

Пауза ожидания. Сьюзен никак не может собраться. Экран раздваивается. На одной половине – Дан. На другой – Сьюзен. Когда говорит один, план другого заметно увеличивается.

ДАН (спокойно и устало): Кто это?

СЬЮЗЕН (еле владея собой): Ваша игра потрясла меня… Вы были великолепны… Что я несу?.. Мы могли бы встретиться?.. (Безнадежным,упавшим голосом.) Я не могу без тебя… Если не увижу тебя… Хотя бы еще раз… Пусть мельком… Извини…

ДАН (с легким недоумением, но весьма корректно): Все это несколько странно, надеюсь, вы говорите не из психиатрической больницы. Дайте, пожалуйста, ваш телефон.

СЬЮЗЕН (в отчаянии): Вы, правда, позвоните?

ДАН (успокаивающе): Разумеется.

СЬЮЗЕН (наливая себе немного виски в широкий стакан): 335—1569. Меня зовут Сьюзен. Я буду ждать (залпом хлебает, даже не замечая, что забыла разбавить, и не чувствуя крепости выпитого).

Выполненное ообещание

Дан у себя дома. Он переодевается и выворачивает карманы пиджака. В руке оказывается смятая короткая бумажка.

ДАН (читает): «Сьюзен. Наверно, сумасшедшая. 335—1569».