Но вот вести себя стали прилично…

– Ну, я Вас внимательно слушаю?, – обратился я к ним, когда они заняли места на стульях у приставного стола для посетителей.

– Нам бы спеть?, – зашла с главного «мадам Кошкина», так от чего то в моей голове она отложилась.

– Нет проблем, – ответил я.

– А как?, – снова та задала вопрос.

– Так редактор скажет, – снова я ответил ей.

– Через аукцион?, – обиженно та спросила.

– Предложите свой вариант, – пошёл я им на встречу.

– К верхней цене плюс десять тысяч, – выпалил чернявый кучерявый мальчик, явно южных кровей, но говоривший без акцента.

– Договорились, – протянул я им руку, вставая из-за стола.

Первой встала «мадам» и тоже протянула свою руку, которую я аккуратно пожал за кончики пальцев нежно… дама всё таки…

Потом пожал я руку и «сербу», так он у меня в голове обозначился, хотя тот представился… то ли «фил», то ли «вил». Не важно…

Затем я вызвал из-за двери редактора и пересказал тому наши договорённости…

– А можно сразу после Генсека и с поздравлением?, – решила та «ковать славу, не отходя от кассы».

– Можно, но ещё плюс десять, – решил я понаглеть, но видимо просчитался, так как «высокая договаривающая сторона», что-то сказал не по-русски и протянул мне руку для закрепления договора.

С тем и распрощались, довольные друг-другом…

Не успел, как говорится, и «след за ними простыть», как селектор у меня на столе снова ожил и сообщил, что ко мне срочно господин Шурпетов…

– Можно, – коротко я ответил.

Через мгновение в мой кабинет влетел разгорячённый мой южный друг…

– Нэ успэл…вах-вах-вах…, – запричитал он, бегая по кабинету и натыкаясь на все стоящие тут предметы.

– Да успокойся ты… присядь…расскажи куда ты не успел, – стал я успокаивать Шурпета.

Набегавшись и накричавшись, то наконец плюхнулся в кресло и просветил меня:

– Сюда я нэ успэл… С этих «королей» можно было и по-более содрать…чем 50 тысяч рублей… Они загорелись этой темой… вступить в прямом эфире, и стали метаться по всей Москве…по всем каналам… где они записали свои выступления в их «огоньках»… и не только…хотели втиснуться… Но везде уже всё закрыто… Сетка вещания свёрстана, только запись крутят дежурные выпускающие редакторы, а «решалы» все уже празднуют кто где… И только у нас такой вот формат, что можно… И ты тут на месте…кто всё это решить и разрешить может… Они на Центральном предлагали сто тысяч рублей просто за выступление…без поздравления…ну там только несколько слов может…

– Не понимаю…, – только я и сказал.

– Что непонятно?, – удивился Шурпет.

– Ну, какая разница, в записи ты поздравишь или в прямом эфире?, – пояснил я.

– Ээээ, – произнёс универсальную южную фразу Шурпет и сделал характерный взмах вверх правой рукой. Это означало и высшую степень ценности именно прямого эфира и всю глубину моего невежества в области понтов… и много другого…

Снова ожил селектор и приятный голос одной из моих секретарш сообщил:

– Уважаемый Дэн, коллектив концерна «Мосфильм» приглашает Вас на празднование «Нового года».

– Иду, – коротко я сказал, вставая со своего кресла.

– Ты с нами?, – спросил я Шурпета.

– Нэт. С Кэт, – скупо тот ответил, тоже поднимаясь.

И тут, что-то вспомнив, Шурпет стукнул себя по голове ладонью и произнёс:

– Совсем мозги потерял… Новый же год… А я к тебе без подарка…

– Успокойся… Я тоже тебе подарок не успел приготовить…, – начал я того успокаивать.

– Ээээ, дарагой Дэн… твоя дружба самый дарагой и желанный подарок для мэня…, – стал рассыпаться Шурпет в витиеватых восточно-южных лестных словесах в мой адрес.

Поздравив устно друг друга с наступающим Новым 1990-м годом, мы вышли из кабинета. Шурпет поторопился к выходу из киностудии, а я направился в павильон, где будет происходить празднование. В след Шурпету я успел крикнуть, что если им скучно будет, то пусть с Кэт приезжают…