Фриновский вторично обращается к теме «подготовки» Бухарина к процессу в другой части своей записки. Но и здесь говорится о бесспорной виновности Бухарина и других будущих подсудимых. Но и там ничего не говорится о принуждении арестованных к признаниям в несовершенных ими преступлениях. Фриновский подчеркивает: ежовские фальсификации сводились к сокрытию собственных связей с лидерами «правых», которые вот-вот должны были давать показания на отрытом процессе:

«Подготовка процесса РЫКОВА, БУХАРИНА, КРЕСТИНСКОГО, ЯГОДЫ и других.

Активно участвуя в следствии вообще, ЕЖОВ от подготовки этого процесса самоустранился. Перед процессом состоялись очные ставки арестованных, допросы, уточнения, на которых ЕЖОВ не участвовал. Долго говорил он с ЯГОДОЙ, и разговор этот касался главным образом убеждения ЯГОДЫ в том, что его не расстреляют.

ЕЖОВ несколько раз беседовал с БУХАРИНЫМ и РЫКОВЫМ и тоже в порядке их успокоения заверял, что их ни в коем случае не расстреляют.

Раз ЕЖОВ беседовал с БУЛАНОВЫМ, причем беседу начал в присутствии следователя и меня, а кончил беседу один на один, попросив нас выйти.

Причем БУЛАНОВ начал разговор в этот момент об отравлении ЕЖОВА. О чем был разговор, ЕЖОВ мне не сказал. Когда он попросил зайти вновь, то говорил: «Держись хорошо на процессе – буду просить, чтобы тебя не расстреливали». После процесса ЕЖОВ всегда высказывал сожаление о БУЛАНОВЕ. Во время же расстрела ЕЖОВ предложил БУЛАНОВА расстрелять первым, и в помещение, где расстреливали, сам не вошел.

Безусловно, тут ЕЖОВЫМ руководила необходимость прикрытия своих связей с арестованными лидерами правых, идущими на гласный процесс» (выделено нами. – Г.Ф., В.Б.)[83].

Столь существенные смысловые искажения утверждений Фриновского – фактически придание его словам прямо противоположного смысла – есть не что иное, как очевидная фальсификация. В записке Фриновский многократно подтвердил существование заговора «правых», участие в нем Ежова и Бухарина, а следовательно, виновность последнего. Но решение о «реабилитации» пытается представить дело так, будто заявление Фриновского, наоборот, доказывает отсутствие заговора и подтверждает бухаринскую невиновность.

Итак, можно считать установленным факт фальсификации, к которой прибег Верховный суд СССР, чтобы постановлением своего Пленума «реабилитировать» Бухарина. Доподлинно неизвестно, почему все случилось именно так. Но мы все же рискнем высказать кое-какие догадки.

В опубликованный в 2004 году третий том сборника «Реабилитация: как это было» вошли стенограммы 11 заседаний «реабилитационной» комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 1930 – 1940-х и начала 1950-х годов. Авторитетную комиссию в составе 2 членов и 3 кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС, одного члена и одного кандидата в члены ЦК КПСС возглавил член Политбюро М.С. Соломенцев[84], а для ее работы привлекались председатель Верховного суда СССР В.И. Теребилов, Генеральный прокурор СССР А.М. Рекунков, а также заместитель председателя КГБ СССР В.П. Пирожков. Самым первым вопросом повестки дня работы комиссии стало рассмотрение дела Бухарина.

Двое из приглашенных в комиссию (Теребилов и Рекунков) указаны в преамбуле решения о «реабилитации» как участники заседания Пленума Верховного Суда СССР от 4 февраля 1988 года, а подпись одного из них (Теребилова) стоит под самим постановлением. А последнее, как очевидно, появилось на свет по поручению «реабилитационной» комиссии Политбюро ЦК КПСС