А на том берегу Лёшку ждали новые друзья, многие из них были сказочниками. Да так лихо они сочиняли сказки, что доставляли Лёшке огромную радость. Но Лёшка и сама стала сказочником. Она видела, что её Сказки приносят людям и ей самой счастье. А злые слова Лёшка научилась превращать в добрые.

И однажды она почувствовала, что может перейти Мост обратно, хоть Лёшка и думала, что пути назад нет, но её путь лежал вперёд: к прежним друзьям и даже тем, кого она считала врагами: теперь Лёшка могла помочь им своими сказками. Иной раз она могла сказками даже лечить. И даже в самые обыденные дела она привносила сказочность и могла научить этому других. И люди с удовольствием читали Лёшкины сказки. И у них становилось теплей на душе, беды и горести отступали, а наступали дни благоденствия и изобилия. Как по волшебству.

И у самой Лёшки сказки вдруг начали сбываться. А поскольку все её сказки заканчивались счастьем, то и эта закончится так же.

В некотором царстве, в некотором государстве жила себе поживала Царевна. Прозвали её Несмеяной. А потому что сказки в этом царстве чтили и читали, а Царевна любила в печали пребывать с белой зори до ночи, да и ночью иногда.

Но Царевна работящая была. Работа у неё была тяжёлая – жаловаться.

Просыпалась она утром ранним и шла к батюшке Царю – про судьбинушку свою печальную сказывать. Потом коту пожалиться, потом матушке Царице, а потом во двор шла. Там уж кто на глаза попался – всем рассказывала, как жить на белом свете трудно и неинтересно.

Царевну все жалели, никто слова поперёк не сказывал. А оно и зачем сказывать? Занятная ведь Царевна: все и ждали, с какой жалобой она после обеда появится али после визита гостей заморских. Всем интересно было, даже пари, бывало, заключали – гадали, что же на этот раз её царское высочество не устроит в этой жизни: занятная была Царевна.

Да только как-то раз ночью решила Царевна Месяцу пожаловаться.

– Ах, Месяц, друг мой! Что же за ночь нынче тёмная такая. Словно в темнице сижу я. И никуда мне не выйти – как кандалы на руках, да ногах. Сижу, прикованная – с места не сдвинуться.

Услыхал такие речи Месяц, да и спрашивает:

– А что ж, мой свет-то не люб тебе, красавица? Я, почитай, вишу над тобой, сияю ярко, а тебе всё темно?

– Темно, батюшка, – отвечает Несмеяна Месяцу.

Позвал тогда Месяц звёзды. Засияли звёзды в небе ярко, радостно.

Но Царевна даже уголком губ не повела.

– Разве ж это свет, милые звёзды? И тропинки-то под окном не видно…

Позвал тогда Месяц Ветер.

– Вишь, сидит красавица в темнице, а коса на улице! Всё не так ей. Подуй, друг Ветер на звёзды, чтобы ярче они разгорелись.

Подул Ветер на Звёзды, разгорелись они ярче, да Царевне Несмеяне всё не любо. Снова она причитает:

– Ах, спасибо, дорогой Ветер, да только что с того свету? Ни тепла, ни радости.

Рассердился Ветер.

– Ах так! – говорит, – ну коль тебе наш свет не по нутру, наша радость не по сердцу, сидеть тебе в темной пещере, прикованной к стене каменной до тех пор, пока не узнаешь ты истинную силу света и звёздного сияния. А коль кто из неволи тебя вызволит, бродить тебе по белу свету неприкаянной до тех пор, пока радоваться не научишься самой малости, да почитать былинку божью, не то, что звёзд сияние!

Сказал так, да подхватил Несмеяну и понес над горами, реками, долами, лесами… покуда не принес в пещеру тёмную. А в пещере той раздался хохот страшный, выскочили из неё разбойники, да и приковали Царевну к стене в самом тёмном углу.

Что ж Царевне делать-то?

Ясно – жаловаться.

Вот сидит наша Несмеяна, дрожит, плачет, но дело есть дело.