– А генерал-то наш шалун, раз уж грехи перед покровителями домашнего очага замаливает, – вполголоса сказал я.

Осип Николаевич молился со старанием, свидетельствовавшим о том, что с соблюдением святости семейных уз у него случилась серьезная неурядица. Косынкин ничего не ответил, кажется, озаботившись прощением каких-то собственных прегрешений. Я покинул церковь первым, и добрую четверть часа любовался барочным «восьмериком на четверике»21, как вдруг случилась совершенно неожиданная встреча.

– Bonjour, Comte22, – услышал я знакомый голос.

Я обернулся и увидел карету, в окно выглядывала графиня де ла Тровайола.

– Сандра! – удивился я, про себя воскликнув: «Heus-Deus23, ты решил мне припомнить, что и я не без греха!»

– Невероятная встреча, – сказала графиня де ла Тровайола. – Куда направляешься?

– В Москву, – ответил я и поспешил уточнить. – В армию.

– Ну, а я подальше от театра военных действий. Что ж, прости, я очень спешу. Буду молиться за тебя. Надеюсь, когда все кончится, мы еще увидимся и будем пребывать в добром здравии.

Она похлопала рукою по дверце, возничий щелкнул кнутом, и карета покатила вперед. Вскоре она затерялась среди других экипажей, телег и подвод. А я все всматривался вдаль, словно надеялся на какой-то знак, – может, мелькнула бы ее рука с платочком? Бог весть, зачем мне было это нужно? И слава богу, что я путешествовал без Жаклин, эта встреча надолго испортила бы ей настроение.

– Что там? – голос Вячеслава пробудил меня.

– Ничего, – ответил я.

– Ты так смотрел, – обронил он, вглядываясь вдаль.

Мы вернулись к наплавному мосту. Десяток барок, стоявших на якорях, перекрывали всю ширину Волги. Мы переправились на другую сторону и через минуту были в путевом дворце.

Его высочество принц Георг Ольденбургский принял меня в кабинете.

– Я имею разрешение… вернее сказать, поручение от государя, – поведал я, – сформировать небольшую группу отчаянных смельчаков, чтобы убить Бонапарта. Мы подготовим базу в Теплом Стане, это небольшое село к юго-западу от Москвы.

– Ваша миссия сопряжена с крайней опасностью для жизни, – невеселым голосом промолвил принц Ольденбургский.

– Что делать, ваше высочество, – ответил я. – Почту за честь, если сумею совершить ее. В наши дни о собственной жизни не приходится думать…

– Мне сказали, что у вас есть какое-то приватное поручение ко мне от императрицы-матери, – напомнил принц Георг.

– Да, ваше высочество, – я сделал небольшую паузу, чтобы подчеркнуть деликатность вопроса. – Ее величество обеспокоена некоторыми слухами…

– Слухами? – переспросил принц.

– Только слухи, – подтвердил я. – Злые языки распускают их. Но в свете положения ее высочества Екатерины Павловны…

– Катеньки? – переспросил он.

– Да. Словом, глупая история. Кто-то якобы видел вас в карете с неизвестной дамой…

– Ах, вот оно что! – воскликнул принц. – И что? Что сказала императрица?

– Она снисходительна по этому поводу, – ответил я. – Но ее беспокоит, что злые языки донесут до ее высочества Екатерины Павловны…

– Не волнуйтесь, граф, – улыбнулся принц. – Катенька сейчас в Ярославле. И я намерен завтра же утром отправиться к ней. Касательно ж, дамы…

Он замешкался, а затем махнул рукой. Я почувствовал некоторое беспокойство, мелькнула мысль, что эта дама может оказаться агентом Наполеона. Но с другой стороны, принц Георг поставлен генерал-губернатором над Тверской, Ярославской и Новгородской губерниями, а шпион, которого ищу я, явно действует в Москве. Имя этого шпиона уже известно – аббат Адриан Сюрюг. И все, что от меня требовалось, это доехать до Москвы и арестовать этого паписта. К тому времени, как Парасейчук доберется до Белокаменной, дело будет сделано, полковнику останется только место найти на груди для очередной награды.