Поднимаясь по ступеням на второй этаж в кабинет директора мисс Торо жутко нервничала. Она не очень любила находиться в школе в вечернее время, хотя частенько засиживалась. Все из-за этой давящей тишины. Школа должна полниться детскими разговорами, вопросами и ответами, чем-то новым и увлекательным – но никак не тишиной. От нее прямо в дрожь бросало! На шкафчики падали косые солнечные лучи. От этого начинало клонить в сон. Полы сверкали от влаги – где-то рядом ходил уборщик. Мисс Торо дошла до кабинета директора и постучала перед тем, как войти.

Из-за стола выскочил Джейкоб Уилсон, енот. Он работал секретарем в приемной перед кабинетом и постоянно наводил панику с пустого места. Хотя, вернее, он слишком сильно переживал по пустякам. Стоило ученику зайти в кабинет директора – а это, безусловно, была не редкость – он звонил учителю, бегал к двери и подслушивал, иногда дозванивался родственником. Хотя, надо признать, благодаря его повышенной бдительности и тревожности Джейкоб Уилсон выполнял свою работу отменно! Он всегда носил брюки цвета хаки и каждый день надевал разные бабочки. В этот раз – в крупный красный горох. Выскочив из-за стола, Джейкоб Уилсон всплеснул руками и на секунду растерялся. Мисс Торо замерла перед ним, глядя на дверь в кабинет директора поверх очков.

– Прекрасно выглядите, мисс Торо!

– Благодарю, – послышался в ответ отстранённый ответ. – Филип еще в кабинете?

Быстро кивая, Джейкоб Уилсон отошел в сторону. Мисс Торо прошла к двери и постучала. Получив разрешение, она зашла в самый типичный кабинет директора: сухой, но с приятными мелочами вроде декоративного цветочка на подоконнике.

– Ох, мисс Торо, прошу-прошу!

Мисс Торо прошла и села в свободное кресло. Филип, склонив голову, сложив руки между бедер, болтал ногами. Суровый директор слегка смягчился. Щеки Филипа полыхали красным. Его светленькие волосы, как пушок птенчика, торчали в разные стороны. Мальчик выглядел прилично, никто бы так и не сказал, что регулярно, раз в месяц, он угождает в кабинет директора за какую-нибудь оплошность: то жвачку на волосы кому-нибудь приклеит, то записку какую-нибудь подкинет, то выбежит из кабинета во время урока. Либо его подстрекал на это кто-то, либо ему самому нравилось творить ерунду и потом получать за нее. А может, ему просто было скучно, и он думал, что в этот раз его никто не поймает и никто ничего не узнает. Только вот он был невезучим в этом плане, и каждый раз его ловили, и каждый раз все узнавали, и каждый раз его ругали и наказывали. Филип продолжал болтать ногами, а взгляд у него был хитрый, будто он в этот самый момент продумывал очередную проказу – прямо в кабинете директора!

– Знаете, что ваш опять учудил? Разбил горшок на крыльце! Мы, конечно, уже все убрали, но на камерах-то видно, – мужчина постучал ручкой по распечатанным снимкам. – Все видно! – повторил он, переводя взгляд на Филипа.

– Такого больше не повторится! – честно сказала мисс Торо. Она знала, что такого не будет. Будет что-нибудь другое. Каждый раз Филип выкидывал новую проказу. – Я вам обещаю!

– Кого вы пытаетесь водить за нос, мисс Торо? Я прекрасно знаю, что этот негодник вот уже целый учебный год регулярно приходит в мой кабинет! Думаете, я не помню?

И без того суровое лицо директора стало еще тяжелее и темнее. Он поправил огромной рукой галстук. Широкие плечи грузной тенью падали на Филипа и мисс Торо. Даже когда улыбался, директор выглядел устрашающе. Многие дети его побаивались, от того и не делали ничего плохого. А Филип словно специально пытался угодить в кабинет директора. Страшный мужчина с постоянно серьезным видом подходил только лишь для запугивания детей. Хотя не сказать, что он не любил свою работу. Облагораживание школы – его заслуга. Просто вид у него был… слегка неподходящий. Кем он был до Джянховета остается только гадать, и, чтобы не поддаваться первому впечатлению и не опираться на внешний вид, все закрывали на это глаза. Что было «до» – неважно. Важно то, что «сейчас».