На горизонте этого огромного поля Эрнест увидел какое—то строение. Он направился туда. «Замок Лонгтайм» – доктор узнал еще одну картину великого художника. Строение было необычайно красивым. Высокие башни подпирали небеса, а позолоченные купола ослепляли, отражая ярко—оранжевое вечернее солнце. Стояла гнетущая тишина, как будто кто-то нажал стоп кадр посередине фильма. Большие ворота замка были открыты.

Эрнест долго блуждал по лабиринтам главного дворца, проходя многочисленные залы и коридоры, пока наконец не вышел в овальное помещение, в конце которого находился трон. На троне сидел человек в костюме шута. На его голове красовался красно—синий колпак с бубенчиками. Несмотря на то, что Эрнест стоял в другом конце зала, он видел, как блестят его глаза. Это был Джим.

– Знаешь ли ты, знахарь, что мое искусство принадлежит мне и только мне! – прокричал художник.

– Джим… – Эрнест хотел что—то сказать, но шут в кресле короля перебил его:

– Король Гистограт! Я король Гистограт!

– Хорошо, всемогущий король Гистограт, – Эрнест решил подыграть ему. – Я пришел помочь Вам.

Психолог сделал несколько шагов к Джиму.

– Не приближайся! – взревел король—шут. – Еще один шаг и ты… ты…

– Я только хочу помочь, – повторил Эрнест и сделал еще шаг.

Гистограт сильно нервничал.

– Ты хочешь забрать то, чем я владею, – кричал он. – Мой мир никогда никому, кроме меня, не достанется!

Доктор сделал еще шаг.

– Не подходи!

– Я помогу, – прошептал Эрнест и еще раз шагнул.

– Нет!!! – крикнул сумасшедший король.

В то же самое мгновение выложенной плиткой из ромбов пол исчезла из под ног психолога и он устремился куда-то вниз. Лететь ему пришлось недолго. Махая руками и ногами, Эрнест плюхнулся в озеро. Вынырнув, он обнаружил, что находится уже в другой картине Джима. «Забытое озеро» – так, вроде бы, она называлась.

– Да… уж, – сказал Эрнест сам себе, выбравшись на берег. – Придется продолжить в следующем сеансе.

В его голове мелькнула мысль о том, что когда он упал в озеро спасительный шприц мог вылететь из кармана. Он засунул руку в карман и его охватил ужас. Там, где лежал шприц, теперь находилась пустота.

– Не верь! Не верь! – говорил себе Эрнест, но, похоже было уже поздно. Мысль о пропаже шприца четко закрепилась в его голове, а это означало одно – он не сможет покинуть разум Джима, без своего шприца.

Доктор начал размышлять: «Если, как я подумал, шприц выпал при падении в воду, то его можно достать со дна!» Он с тоской посмотрел туда, откуда он только что приплыл и снова полез в воду. Доплыв до места своего приземления, он нырнул. Через две минуты он снова появился на поверхности озера. Безрезультатно. Он пробовал еще и еще, пока совсем не выбился из сил. Казалось, что озеро не имеет дна.

Уставший и мокрый Эрнест выбрался на берег.

– Черт! – выругался он. – Черт! Черт!

Доктор лежал на берегу озера и думал о том, в какое положение он попал. Неужели это и есть безвыходная ситуация? Да нет, конечно! Выход всегда есть. Даже, если ты находишься в чужом сознании, выход должен быть.

Эрнест подумал о самоубийстве. Если он покончит с собой в разуме Джима, то автоматически его сознание вернется в собственное тело. Но фактор собственной смерти введет его в кому и не известно, когда он из нее выйдет, если вообще выйдет.

«Лучше уж я снова найду Джима, – подумал доктор, – и попробую снова поговорить с ним. Может из этого что-то выйдет».

Он вспомнил, что Джим рисовал не только красивые пейзажи, но и не менее великолепные и аппетитные натюрморты

«Можно будет отведать изысканных фруктов», – подумал с улыбкой Эрнест и побрел, переходя от одной картины к другой, листая чужие страницы жизни, находясь в заключении чужого разума, из которого не было выхода.