«Ну что за наказание такое?!» – сказал я себе, тут же отвечая то, что не должен. «А может это дар, Джей?»

Даже не видя ее, я чувствовал в этой музыке глубокую боль и тоску, от которой я не мог скрыться или сбежать. За минуту я оказался в проеме ее комнаты, дослушивая отчаянное произведение. На столе в органайзере для различных канцелярских принадлежностей я увидел ножницы, и решительная улыбка озарила мое зачарованное лицо.

«Джеймс, ты подошел к краю, Джеймс!»

Девушка безжизненно упала на клавиши и выпустила из себя копившиеся чувства, отпуская свою печаль.

«Какой же это контраст, видеть молоденькую девочку в топе, обнажающем ее идеальный плоский смуглый живот, играющей Шопена. Как можно устоять перед таким зрелищем?!»

Когда она сегодня вошла в гостиную, да еще с таким ароматизирующим соблазном, я сбежал… сбежал, как последний трус… и мне было, чего бояться. Спустя двадцать лет я впервые терял контроль.

В этот момент я мягко коснулся ее плеча и чуть не застонал от осознания чудовищной потери самообладания. Я вспомнил, как принес ее еле живую в свою спальню, как обрабатывал ее раны, как одевал ее, боясь сделать ей больно или просто сломать такое хрупкое создание… и сейчас я боялся того же. Но этот страх перебарывало желание коснуться этой маленькой строптивой коротышки и не отпускать.

– Чего приперся?!

Она подняла на меня свои сверкающие злостью глаза.

«Сколько же страсти может вмещать ее маленькое сердечко?!»

Я протянул ей ножницы и решительно проговорил.

– Режь.

Не раздумывая, она встала и взялась за острый предмет с такой яростью, что я думал, она сейчас вонзит его в мое трепещущее перед ней сердце. Я положил ладони ей на талию и, увлекая за собой, сел на край кровати.

– Только больше не беги от меня… – прошептала она с легкой улыбкой.

– Режь.

Она обхватила мой хвост и, слегка потянув назад, обкорнала мои чудесные волосы. Держа черный густой пучок в руке, она заливалась заразительным смехом.

– Что?

Я выглянул в зеркало вдоль двери платяного шкафа и разразился гоготом в ответ.

– Это что такое?! Как мне на люди показаться?! А-ха-ха-ха-ха!!! Малая, не быть тебе парикмахером.

Давясь смехом и вытирая проступившие слезы, счастливая девушка запустила в мою голову свои тонкие пальчики и плавными движениями наводила мне прическу.

– Я же говорила, что так будет лучше. Посмотри. Вполне приличный человек.

Я снова посмотрел в зеркало, предвкушая свой новый имидж. Из отражения вместе со мной ухмылялся взлохмаченный незнакомец с бардаком на голове и внутри нее.

«Неплохо.» – и мне нравился этот непривычный образ, а Мелиса ехидно добавила.

– Только тебе надо сбрить эту бороду, а то ты теперь похож на порноактера из старого кино для взрослых.

– А я смотрю кто-то любит не только старые КОМЕДИИ.

Девушка залилась краской, все еще держа пальцы в моих волосах, нежно поглаживая и играя с ними. Я обнял ее бедра, притянул к себе и поцеловал в солнечное сплетение. Малышка сладостно застонала. Медовый вкус ее кожи вскружил мне голову и больше у меня не было сил сопротивляться этому "синдрому". Я бережно посадил ее к себе на колени и заглянул в хитрые темные глаза.

– Ты победила, лиса-Мелиса, можешь поцеловать меня.

– Не дождешься, волчара!

«Волчара?!» – я едва сдержал смех, бегая затуманивающимся взглядом от ее сияющих глаз до таких желанных алых губ, забывая дышать.

– Серьезно?! Зачем тогда постригла меня?

– Чтобы ты теперь молил меня о поцелуе.

«Вот же дрянная девчонка! Кудрявая стерва! Не дождешься!»

Но мое тело не слушалось мой мозг, потому что я уже уронил ее на покрывало и навис над ухмыляющейся крошкой.