Закончив, очень довольная собой, я вошла в жаркое помещение большой, как и все помещения этого чудесного дома, гостиной, в которой был зажжен потрескивающий камин. Обстановка была такой романтичной и легкой… но видимо пока не вошла я. Я так решила, потому как с моим появлением Джеймс нахмурился и чуть ли не рычал от раздражения.

«Эх… Мили… забудь…» – снова взгрустнулось мне.

Не подавая виду, я поставила две тарелки с только что приготовленным дымящемся ароматным блюдом.

– Что это? – неприятно безэмоционально бросил мой сосед, а я максимально невозмутимо улыбнулась.

– Фахитос с говядиной.

– Пахнет очень вкусно, но я сыт, спасибо, и мне пора спать. Приятного аппетита и хорошего вечера.

– Ты не останешься?

Молча отвечая на мой вопрос, сразу же сматываясь наверх, Джеймс равнодушно и даже с пренебрежением бросил на меня мимолетный взгляд. Он отдалялся от меня, намеренно отталкивал, а мы так не договаривались, и я взорвалась, налетая на него с истеричными претензиями.

– Да что с тобой такое?! Сухарь ты бесчувственный!

– Не понимаю, о чем ты, – холодно бросил черствый хлеб.

– Я что, настолько тебе противна, что ты поужинать со мной не хочешь? И даже не попробуешь то, что я сготовила? Или же ты просто боишься что-то почувствовать! Да?

– Слышь, девочка! – огрызнулся он, – Ты меня с кем-то путаешь! Я тебе что-то обещал? Я тебе что-то должен? Я тебе сказал, живи здесь и потом забудь, кто я такой!

– А ты то сам забудешь?!

– Легко.

Его тон был настолько безэмоционален, что я не выдержала и, вскочив, яростно бросила в него тарелкой вместе с горячим кулинарным шедевром. А он даже не моргнул, лишь продолжил идти, выплюнув мне напоследок.

– Прибери.

Запихав в себя остатки ужина, я пошла в свою комнату.

«Утром я уеду и плевать, найдет меня Эрик или нет.»

Решив добить себя окончательно. я села за фортепиано и заиграла Шопена, этюд № 1, опус 10, одно из самых сложных произведений для этого инструмента, но оно было моим любимым. Мои пальцы нависли над клавиатурой, и я закрыла глаза, острое воспоминание пронзило насквозь мое сердце и разбило на части…

Отель «Нега», мой номер, наш номер… Адам… и наш первый раз: «Мили… я не сделаю тебе больно. Никогда… слышишь…»

Мои губы задрожали, веки вздрогнули, и по клавишам забили соленые капли.

– Лжец!

Я ударила по черно-белой дорожке пальцами и начала играть, пробегаясь по всей ее длине снова и снова, истерически нажимая и вкладывая всю свою боль. Этюд длился две минуты, но в них я вложила всю трагедию исхода наших с Адамом отношений. Последним аккордом я рухнула на клавиатуру и издала выдох облегчения, слегка подрагивая от эмоций.

Моего плеча коснулась горячая ладонь и слегка его сжала, вытаскивая меня из беспросветной тьмы, я зарычала.

– Чего приперся?!

Я открыла глаза, надо мной стоял ухмыляющийся великан и протягивал мне ножницы.

*********************************

Джеймс.

– Стерва!

Будильник полетел в стену.

– Кудрявая бестия!

Я метался по своей спальне переполняемый бешенством из-за этой настырной девчонки. Я так долго пытался сохранять самообладание, что меня просто взорвало. У меня даже закружилась голова от этой ярости. Я сел на кровать и попытался дышать глубже, но ничего не получалось. В глазах становилось все темней, а в висках нарастала разрывающая пульсация.

Я плюхнулся на подушки, погружаясь в беспокойный сон. Я толком не спал все эти дни, а для меня это не допустимо. Этот овечий ураган взбаламутил все мое унылое болото. В доме раздался звук фортепиано, и мои глаза распахнулись. Этот пятиминутный сон привел меня в норму… Я сел на кровати и провел ладонями по лицу, оттягивая вниз кожу.