Исследователи смогли восстановить лишь один пункт: «отрицание Джордано Бруно таинства пресуществления» – «процесса полного сущностного превращения хлеба и вина (Святых Даров) в Тело и Кровь Христову». Предполагают, что еще два пункта касались т. н. новатианской ереси (отрицавшей возможность прощения грешников) и трактовки Бруно положения, «находится ли душа в теле наподобие кормчего на корабле».

Не вдаваясь в богословские премудрости, изложим общепринятую трактовку событий.

Джордано Бруно перед римской инквизицией. Барельеф Этторе Феррари. 1889 г.

В 1591 г. крупнейший знаток Аристотеля, пантеист Джордано, исколесивший Италию, Францию, Англию, Германию, Чехию в поисках пристанища и кафедры, с которой он мог бы проповедовать людям свою истину, изложенную им во многих речах, философских трактатах, поэмах и комедиях, принял приглашение молодого венецианского дворянина Джованни Мочениго.

Аристократ хотел постичь мнемонику – искусство запоминания. Но то ли оттого, что у Джованни была короткая память – не чета феноменальной памяти Бруно, то ли оттого, что ему вдруг захотелось обучиться искусству изготовления золота, чему Джордано не обучал, отношения у них не сложились.

Более того, Бруно обозвал ученика ослом (любимое словечко философа для туповатых упрямцев), а тот в ответ запер учителя в комнате и настрочил в венецианскую инквизицию три доноса – 23, 25 и 26 мая 1592 г. – о том, что Бруно еретик и богохульник; не верит в Троицу и святое причастие; отрицает, что Дева Мария могла родить, зато твердит о переселении душ, вечности мира и бесконечности миров.

Доносчик также указал, что в своей книжке «Песнь Цирцеи» в образе свиньи Джордано подразумевает папу; хулит Христа и называет Его магом; похваляется совершить чудеса бо́льшие, чем апостолы; обзывает монахов ослами; хочет основать секту под названием «Новая философия» и т. д. С доносами Мочениго отправил и четыре книги Бруно, в которых отметил крамольные места. (Через 2 года он добавил наветов.)

И хотя к таким пространным доносам отцы-инквизиторы отнеслись с недоверием, они все же заключили Бруно в монастырскую тюрьму. Трибунал (инквизитор Г. Салюцци, папский нунций Л. Таберна, уполномоченный по борьбе с ересями член Совета мудрых Сената Венеции А. Фускари) тут же приступил к сбору свидетельских показаний и допросам заключенного. Копии протоколов допросов отсылались в Рим.

Проведя 7 допросов, следователи не смогли уличить узника в ереси и в пропаганде этой ереси. Формально Бруно покаялся в своих грехах, но все обвинения отверг и не признал своих ошибок. Останься Бруно во власти венецианской инквизиции он, скорее всего, был бы осужден на ссылку в какой-нибудь монастырь в глухомани.

Однако Л. Таберна оказывал давление на инквизицию, и правительство Венеции своими оговорами подвело Джордано под категорию беглого монаха-вероотступника и «заведомого ересиарха» (главу ереси), подлежавшего уголовной ответственности. Рассмотрением таких дел занимался Рим.

Примечательна казуистическая характеристика обвиняемого, изложенная главным прокуратором республики Ф. Контарини: «Он совершил тягчайшие преступления в том, что касается ереси, но это – один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и обладает необычайными познаниями и создал замечательное учение».

12 сентября 1592 г. папская инквизиция официально потребовала выдать ей Д. Бруно. Сенат Венеции во главе с дожем П. Чиконья отказался сделать это, но по требованию Контарини, посланца папы И. М. Беккария и под нажимом самого Климента VIII, пригрозившего интердиктом (отлучением города от церкви), дал согласие – «в связи с политическими обстоятельствами текущего момента».