Теперь основная история про ассимиляцию, а точнее ее отсутствие.

Было это в где-то 2010 году. Вызвали меня в больницу Святого Бартоломея на очень раннюю процедуру в семь утра, что означало «роту подъем» в 5, чтобы в 6 сесть в первую электричку в Центральный Лондон. В 7 утра, как штык, я уже рапортовала доктору, который ожидал пациентку, которая как-то не слишком торопилась прийти на свою ангиограмму. В 8 часов, когда пациентки все еще не было, врач решил ей позвонить, чтобы узнать, почему она пропустила процедуру, которая стоила налогоплательщикам несколько тысяч фунтов. Я набрала номер и стала общаться с её многочисленными родственниками. Оказалось, что приглашение на процедуру было выслано и получено пациенткой три недели перед этим, но она не удосужилась его прочитать, так как… приглашение было на английском (действительно, а на каком языке высылать письма в Англии?)

На мой вопрос – почему за три недели никто не удосужился перевести письмо бабушке, многочисленный родственник повысил на меня голос и прочитал мне экспресс-лекцию о том, что это английская служба здравоохранения должна была озаботиться тем, чтобы письма были написаны на языке пациента. В этот момент меня осенило.

– А вы читать вообще умеете, хоть бы на польском? – спросила я.

И не ошиблась.

– Мы – цыгане, – годро ответил мне многочисленный родственник на том конце линии. – Мы в школу не ходим, читать не научены.

«Было бы чем гордиться», – подумала я, а сама вслух задала вопрос:

– А сколько вы уже здесь живёте?

– С 1995-го года – ответил представитель цыганского народа.

Если вы думаете, что это конец реальной истории, наберитесь терпения.

Готовы, как говорит Задорнов?

Передав суть разговора доктору, который сразу понял, что слать письма умирающей цыганской бабушке хоть на английском, хоть на польском, хоть на китайском языках бесполезно, врач оперативно нашёл время на процедуру в недалеком будущем и дал мне задание объяснить бабушке время и место медицинской встречи. Больница Святого Бартоломея – это большой больничный комплекс, поэтому мне пришлось на пальцах объяснять координаты. Кстати, со временем мы разобрались быстро, а вот с адресом пришлось повозиться. Место, где делали ангиограммы располагалось в Отделении имени Королевы Елизаветы Второй, что я и сказала многочисленному родственнку. Последующий диалог был примерно следующим.

– Отделение чего?

– Отделение Елизаветы Второй.

– Какой ещё Елизаветы?

– Второй.

– А что это?

– Это правящая королева.

– Какая королева?

– Великобритании. Это страна где вы живете, – рассвирепела я в какой-то момент и добавила, – с 1995-го года.

– Девушка, не хамите – осадили меня на том конце провода. – Я не обязан знать королеву Великобритании.

В этот момент меня реально заткало.

– Знаете, – ответила я осторожно, – успокойтесь. Она вас тоже не знает.

Эта маленькая зарисовка объясняет всю суть, почему иммигранты не ассимилируются – они не обязаны знать ни как зовут королеву Великобитании, ни как зовут канцлера Германии, ни чем занимается премьер-министр Швеции. Зато они – настоящие эксперты по получениям пособий, а пособия это как раз – «деньги, полученные от женщины». Сколько воспето честных тружеников, сколько воспето благородных грабителей. Но никто никогда не воспевал халявщиков.

Итак, если вы думаете, что данная книга даст вам халявный рецепт счастья и успеха, аккуратно её закройте, найдите чек из магазина и отдайте её обратно. А те, которые готовы познать тайны надмотивации, продолжают слушать и внимать.

Ну, хорошо, не сдаётесь вы, это сытая Англия, а у нас в России ведь не коммунизм! Не коммунизм, соглашусь я, но и будущие космонавты тоже толпами по улицам не ходят. И это надо менять, несмотря на географию, что здесь, что там.