Давай я схожу и передам от тебя официальный отказ? – подмигнула подруга.

– Нет, это будет слишком, – всколыхнулась Диана, – я должна сама.

– Тогда давай, будь твердой. Помни, ты не обязана ехать в эту дурацкую экспедицию. Ты ведь и сама понимаешь, что толку с нее не будет никакого.

– Но профессор, – девушка снова села, – он уже не будет так лоялен ко мне, если я не поеду.

– Что за трясучка? – возмутилась Нуар, – кроме него разве нет учителей? Запишешься на лекции к другому.

– Но он лучший!

– О боги! – Нуар закатила глаза, – этот лучший профессор запал на тебя, понимаешь? И в своих мыслях он думает не об экспедиции, а о том, чтобы тебя…

– Нет, разве может такое быть? – перебила Диана подругу, чтоб не слышать это гадкое слово. – Я не могу отвязаться. Мне придется поехать, – девушка зарыдала навзрыд.

Нуар всплеснула руками.

– Боже мой, куколка моя, откуда спускаются такие ангелочки? Твой отец не научил тебя давать мужикам по яйцам?

Диана тряслась от горя. Ей и на море уже не хотелось. И уж с профессором, имеющим на нее неоднозначные виды, тем более никуда не хотелось ехать.

– Я должна что-то сделать, куда-то себя деть… – проговорила отчаянно студентка. –

Бабушка! Может, я скажу, что поеду навестить ее? Нет, не вариант… – Диана поднялась со скамьи и принялась ходить туда-сюда по коридору. – Я не вынесу этого…

– Я бы тоже не вынесла, если бы все мужики липли ко мне, как мухи.

– Ты-то? – Диана не выдержала и улыбнулась.

Нуар тоже улыбнулась.

– А как насчет занятий бегом? – спросила она вдруг.

– Что? – опешила белокурая девушка.

Подруга кивнула на постер, наклеенный над рядом сидений в стороне. Диана пригляделась.

«Набор бегунов для подготовки к забегу на двадцать километров…»

– Ты серьезно? – спросила девушка.

– Ну побегаешь недельку, а потом свалим на море, – подмигнула Нуар.

Лицо Дианы просветлело – уважительное алиби нашлось. Она вытерла слезы и счастливая ринулась к профессору. Он смотрел в окно, когда она залетела к нему в кабинет.

– Я ведь совсем забыла вам сказать. Я участвую в марафоне на большую дистанцию. Там нельзя пропускать тренировки. Поэтому в экспедицию поехать не смогу. Извините.

Девушка стремительно направилась к выходу.

– Диана! – услышала она в спину возмущенный голос.

Но девушка театрально сделала вид, что ей звонят.

– Простите, это очень важный звонок.

Студентка выскочила из кабинета и глубоко втянула воздух.

– Это было непросто, – прошептала она, смахивая остатки слез.

А сзади все еще настойчиво доносилось:

– Диана! Диана! Диана!

***

Джан спасался от своего прошлого в городских трущобах. Он сбегал туда, где жизнь мало походила на жизнь. Где жизнь создавалась лишь иллюзией одурманенного сознания. Одним из таких мест стал клуб, закрытый от посторонних и прятавшийся за выставкой картин – странных картин, выполненных странным художником.

Мужчина спешно шагал по задымленному кварталу – бомжи грелись у огня, скучковавшись и рассказывая друг другу истории. Джан махнул им как старым знакомым. Они заулыбались и махнули ему в ответ. Стеклянная дверь жестко бахнула.

В полумраке галереи картины казались кадрами из фильмов ужаса. Джан преодолевал этот коридор, усеянный странными задумками автора, и понимал, что его жизнь как это нечто на стенах – рама красивая, а внутри…

Он открыл очередную дверь, оставляя за собой пресловутые зарисовки триллера. И словно нырнул в клубящийся мрак. Дым. Музыка. Алкоголь. Всё вокруг замедлялось, превращалось в пропасть без дна и выхода.

Джан шел через беснующихся в танце людей под дикую музыку. Завсегдатаи клуба расступались перед ним, как перед важной персоной.