Он ее похитит.

Он приходил к себе, замечая, что крадется по собственным комнатам, как если бы был у нее. Вскрывал бутылку крепкого напитка и беззвучно приближался к зеркалу. Темные безумные глаза полыхали. Он едва держал себя в руках. Изнемогал, удерживая сам себя от безумств. Его тело горело и напрягалось. Красивые глаза наполнялись слезами. Запрокидывая бутылку, он невероятным усилием воли заставлял себя остаться, не рванув назад в тот дом, где спала она.

Но эта мысль о похищении прочно засела в его подсознании. Другого выхода он не видел. Будет нелегко. Но он сможет.

Ее друзья, родители, родные – вокруг нее так много заполоняющих пространство людей. Они не дают ему спокойно любоваться ею издалека. Он больше не хочет делить эту девушку ни с кем из них.

Отчаянье овладело им. Он заглатывал свои буйные чувства таблетками, которые на мгновения давали ему эйфорию, а после забирали из него почти всю жизнь. Он изнемогал и снова убивал себя. Загонял себя в тренажерном зале. Он довел себя до такого состояния, что был готов умереть.

Засыпая с ее фотографией, сжимал подушку, страдал и тонул в тревожном забытье… Чтобы с новым утром проснуться и сгорать заново.

***

Он заходил в душ, чувствуя, как все в нем надрывается, завывает от боли… Вода потоком била ему в шею, а он сжимал кулак, стискивал зубы и отправлял импульс в незримую глубину, которая внезапно заканчивалась тупиком.

В один такой раз стена опять заплакала красными слезами, а он разбивал ее кулаком, чтобы взять себя в руки. Но пришел в себя только тогда, когда на плитках повисли кровавые сгустки, которые не смогла унести с собой вода из душа.

Его руки были так разбиты, что это привлекало внимание посторонних прохожих, шарахавшихся от него при виде этих размозженных ран. Но он не мог себя обуздать. Не мог заставить забыться.

Там, в душе, хлещущем холодным дождем, он закрывал глаза, вспоминал ее лицо и…

Как происходит это волшебство? Как всего один человек может занять целиком все мысли? А что если это также внезапно закончится, то как жить с пустотой, которая останется после всего?

Выйдя из ванной, он подхватил бутылку и, увидев другую девушку в спальне, разозлился. Стал кричать, хряпнув стеклом об стену. Ночная гостья покрутила у виска и убежала, перепуганная до смерти.

Он опустился у стены, неподалеку от того места, где рассыпались осколки, и взял один из них.

– Почему, – взмолился он, – почему ты не оставишь меня в покое, – обратился он неизвестно к кому, – я не хочу делать тебе больно. И я хочу это сделать.

Нет, не хочу… Но больше не могу держать в себе монстра, который вырывается наружу. Что сделать? – прошептал он и, взяв стекло и без того израненной рукой, крепко сжал его в ладони, пока алая струя не закапала на пол.

– Ты психопат, больной – скажет она тебе…– Джан подошел к зеркалу и попытался убедить сам себя отступить от этой затеи, – так сказала бы любая, если бы ее похитили. Она не поймет твою болезнь, твое изнеможение. Она будет вырываться и звать на помощь. И даже когда ощутит безопасность, не сможет так просто принять тебя. А вдруг никогда не сможет полюбить? Готов ли ты тогда стать палачом? Ты не сможешь… – он глядел в свои темные глаза, окантованные чернотой мысли. – Сможешь, – тут же возражал он, выпуская стекло и прижимаясь ладонью к зеркалу.

Кровавый след отразился красной пощечиной на его лице по ту сторону реальности. В висках пульсировало, в ушах стоял гул.

– Возьми себя в руки, – прошептал он и улыбнулся.

Он вышел на балкон. На улице уже властвовала ночь. Отчаянье вырвалось из его груди сдавленным криком. Пустая улица не ответила даже эхом.