После ужина поднялись на второй этаж в гостиную. Оленька сыграла на рояле разученную для торжественного случая сонату. А затем под рукоплескание гостей исполнила нежный романс.

На протяжении этого домашнего концерта Аладьин стоял у окна и продолжал тайно следить за очаровавшей его барышней, поглощая каждое её движение.

– А теперь я объявляю танцы! – весело сообщила Оленька.

Василий приободрился, полагая, что у него, наконец-то, появился шанс познакомиться с таинственной красавицей, пригласив её на танец. Но не тут-то было.

Чикин тут же оказался рядом и подхватил его под руку:

– Любезный Василий Кириллович, не желаете ли составить партию в бильярд?

Пришлось согласиться.

В соседней с гостиной комнате, куда удалились все представители мужского общества, находился бильярд, длинный диван и круглый карточный стол. Окна и вход в комнату закрывали тяжёлые портьеры. Здесь мужчины почувствовали себя свободнее. Расстегнули сюртуки, закурили сигары. За столом тут же обосновались Новоселецкий с купцами и Туркиным с намерением игры в покер.

– Разбивайте, – предложил хозяин Аладьину, – указывая на выложенные в ровный треугольник шары.

В течение следующего часа Василий узнал о котировке цен на муку, о ликвидности рынка и биржевых индексах, и о банковских процентах для долгосрочных вкладов. Челябинские купцы и предприниматели активно интересовались положением данных вопросов в Петербурге и Москве. И Василий, в меру своих познаний, старался удовлетворить их запросу.

Партию в бильярд он, к своему удивлению, проиграл.

Распахнув тяжёлые портьеры, в комнату проскользнула именинница:

– Папенька. Нам хотелось бы тоже провести немного времени в обществе господина Аладьина, если, конечно, он не будет возражать?

– Что Вы, Ольга Александровна, – улыбнулся ей Василий, – Любое Ваше желание сегодня – закон. Я с удовольствием присоединюсь к вам.

– Господин Аладьин, Вы просто нарасхват! – усмехнулся Новоселецкий.

Оленька радостно схватила Василия за руку и потянула в гостиную.

Очутившись вновь в большом светлом зале, Василий понял, что танцы он пропустил. Молодое поколение, стянув стулья в круг, увлечённо играло в «фанты». Детей увели в детскую. А дамы старшего возраста обосновались в креслах около камина, обсуждая свои темы.

Но пройти мимо них беспрепятственно не удалось. Хозяйка дома Елена Аркадьевна быстро перехватила гостя из рук дочери:

– Василий Кириллович! Уделите нам несколько минут внимания.

– Ну, маменька! – воспротивилась было Оленька, но тут же умолкла под строгим взглядом матери.

– Мы обратили внимание на Вашу изысканность в одежде, и потому нам показалось, что Вы, Василий Кириллович, могли бы разрешить наш спор, – любезно заметила Елена Аркадьевна, настойчиво увлекая Аладьина к камину.

– В чём предмет Вашего спора? – спросил он.

– Скажите, как нынче носят в столице юбки; расклешёнными книзу или же от бедра? И правда ли, что корсеты выходят из моды? Или это слухи, что распускают феминистки?

Аладьин подавил невольную улыбку и ответил:

– С этого года в моду вступает стиль «неогрек». Талии нынче завышенные. А юбки прямые. Это новое направление Поля Пуаре из его последней коллекции «Платья Директории».

Данное известие произвело фурор; дамы ахнули и буквально вцепились в Аладьина, непременно желая знать подробности. Василий Кириллович отделался тем, что пообещал мадам Чикиной прислать журнал с фотоснимками коллекции Пуаре.

– С превеликим трудом, но мне удалось похитить нашего уважаемого гостя из рук папеньки и «mamа»! – торжественно сообщила Оленька, впуская Аладьина в круг молодых гостей, – Давайте знакомиться! Моего старшего брата Николая Вы уже знаете…