Дина Рубина читать книги
«Моя личная родня была неистова и разнообразна. Чертовски разнообразна касательно заскоков, фобий, нарушений морали, оголтелых претензий друг к другу. Не то чтобы гроздь скорпионов в банке, но уж и не слёзыньки Господни, ох нет. С каждым из моей родни, говорила моя бабка, "беседовать можно, только наевшись гороху!"».
«Не вычеркивай меня из списка…» – сборник семейных историй, в котором собраны уже знакомые произведения, а также новые повести и рассказы. Дина Рубина пишет о родных и близких людях с юмором, самоиронией, оптимизмом, образно и эмоционально. Вспоминает свою многочисленную родню и делится историями о муже Борисе Карафёлове, о сестре Вере, о бабушке Рахиль, и даже о любимом питомце Кондрате. Центральное место книги посвящено родителям – маме и папе Дины Ильиничны.
«"Не вычёркивай меня из списка!" – вдруг вспоминаю я, и стою оглушённая, не вытирая слёз, под цветущими деревьями, под легчайшими облаками, – посреди жизни, весны, солнечных пятен на тротуаре, снующих-свиристящих в кронах миндаля птиц…»
Эмиграция – явление старое, пережившее пик поэтизации в годы Первой мировой войны и сильно романтизированное благодаря Василию Кандинскому, Ивану Бунину и Федору Шаляпину.
Родину покидают всегда не просто так, – это огромное испытание для характера, определенный слом и сдвиг судьбы, вызов, который человек бросает и самому себе, и миру. Через эмиграцию прошли крупнейшие художники начала прошлого века и современности, не миновала ее и Дина Рубина, чье творчество стало безусловным камертоном русской литературы конца века.
В этой книге автор специально собрал истории, так или иначе связанные с темой обретения новой земли и отказа от земли старой. В них есть и юмор, и печаль, и ирония, и сострадание, обнимающее всех, с кем это случилось только что или кому это предстоит.
Опыт эмиграции не может быть универсальным, и вместе с тем он – переданный от большого художника – имеет свойство помогать и поддерживать.
Именно ради этого и была придумана эта книга.
В сборник входят ранее опубликованные рассказы.
В книге присутствует нецензурная брань!
Роман в трех книгах «Наполеонов обоз» при всем множестве тем и мотивов – история огромной любви. История Орфея и Эвридики, только разлученных жизнью. Первая книга «Рябиновый клин» – о зарождении чувства.
В одном из своих выступлений Дина Рубина призналась, что поначалу отъезд в Израиль воспринимался не как репатриация, а как эмиграция – это когда обухом по голове, секирой по шее, харакири… От отчаяния спасала молодость и понимание, что дальше ничего нет – ни впереди, ни за спиной, ни по бокам – и нужно выстоять, нужно быть сильной. Но постепенно жизнь выстраивается. Израиль становится домом, домом детей, семьи. С другим чувством приезжает в 2000 году Дина Рубина в Москву, где возглавляет отдел культурных и общественных связей в израильской организации Сохнут, осуществляющей культурно-просветительскую и благотворительную программы. Именно в этот период Рубина обращается к большой форме, активно пишет рассказы, повести, путевые очерки. Оттачивается мастерство малой прозы: шлифуются блестки, рассыпанные по будничным жизням; многоголосие, полифония становятся непременным атрибутом рассказа и повести. В России активно публикуются новые вещи Рубиной и переиздаются ранее созданные. Начинается самый настоящий Ренессанс писателя.
Кипучее, неизбывно музыкальное одесское семейство и – алма-атинская семья скрытных, молчаливых странников… На протяжении столетия их связывает только тоненькая ниточка птичьего рода – блистательный маэстро кенарь Желтухин и его потомки.
На исходе XX века сумбурная история оседает горькими и сладкими воспоминаниями, а на свет рождаются новые люди, в том числе «последний по времени Этингер», которому уготована поразительная, а временами и подозрительная судьба.
Трилогия «Русская канарейка» – грандиозная сага о любви и о Музыке – в одном томе.
Истории пронзительных человеческих судеб, повседневные и порази-тельные сюжеты, рассказанные просто, как монолог попутчика, полные красок и подлинности, – в новом сборнике рассказов Дины Рубиной.
С возрастом, когда успокаивается телесный жар, когда слово «страсть» обретает иные смыслы и может означать не только любовную лихоманку, что треплет тебя днями и ночами… – с возрастом драгоценное чувство любви настаивается, как вино. Ты обретаешь зрение и можешь ощутить наконец осторожное послевкусие любви – а оно бывает таким разным! С возрастом любовь взрослеет, умнеет, память ее обрастает целым каскадом смыслов, жестов и слов. Это уже не мимолетная песенка, это симфоническая поэма зрелого чувства, это годы, вобравшие в себя все улыбки, морщинки, пряди закрашенной седины… Все расставания, предательства и провалы. И все же бывает – где-нибудь далеко от дома, в чужой стране, увидишь сценку, ссору, гримасу боли на незнакомом лице, независимую походку оборотня-коксинеля… и сожмется сердце: вот оно, наказание; вот мстительная беспощадная сила любви. Незабываемой, непрощающей, горькой… И все-таки милосердной.
«Не люблю профессиональных остряков, эстрадные скетчи, заготовленные шутки и каламбуры… Никогда не помню анекдотов.
Но меня неизменно восхищает «улыбка Бога», которой пронизана любая человеческая жизнь. Сколько порой юмора, остроты и сарказма в самой обычной повседневной ситуации; нужно только уметь все это разглядеть, выудить из котомки жизни и изобразить на бумаге. Ибо никакой юморист по изобретательности сюжета не может сравниться с самой жизнью. Именно она неизменно вызывает слезы, будто Создателю совершенно все равно, от чего человек плачет: от смеха или от горя. Ибо в любом случае разве для Него это не славное развлечение – вся наша жизнь?»
Ах, как много на свете кошек,
нам с тобой их не счесть никогда,
Сердцу снится душистый горошек,
и звенит голубая звезда…
Это Есенин… Нет, я не хочу сказать, что лично меня как-то душевно или биографически касается то, что происходит в этой моей давней, малостраничной и не втискиваемой ни в один привычный формат пьеске. Просто когда-то давным-давно я видела этого черного кота и этого неприкаянного молодого человека, снимавшего именно эту халупу на улице Лесной…
И почему-то мне кажется, что в вопросах любви и привязанностей нашего сердца мало что изменилось за все минувшие годы…
…Своего ангела-хранителя я представляю в образе лагерного охранника – плешивого, с мутными испитыми глазками, в толстых ватных штанах, пропахших табаком и дезинфекцией вокзальных туалетов.
Мой ангел-хранитель охраняет меня без особого рвения. По должности, согласно инструкции…
Признаться, не так много со мной возни у этой конвойной хари. Но при попытке к бегству из зоны, именуемой «жизнью», мой ангел-хранитель хватает меня за шиворот и тащит по жизненному этапу, выкручивая руки и давая пинков. И это лучшее, что он может сделать…
Дина Рубина
Содержание:
Последний кабан из лесов Понтеведра
Камера наезжает!
Во вратах твоих.
Монологи:
Большеглазый император, семейство морских карасей
Вывеска
Итак, продолжаем!
Она пишет зеркальным почерком, от которого у непосвященных кружится голова. У нее блестящие способности к математике и физике, она гениальная циркачка, невероятный каскадер, она знает о зеркалах все, что можно о них знать. Она умеет видеть прошлое и прозревать будущее. Киев, Москва, Франкфурт, Индиана-полис, Монреаль – она летит по жизни, неприкаянная и несвободная, видит больше, чем обычный человек способен вообразить, – и ненавидит за это себя и того, кто наделил ее такой способностью.
Новый мистический роман Дины Рубиной «Почерк Леонардо» – история человека, который не хотел быть демиургом. История женщины, которая с великолепной брезгливостью отвергает дар небес.
Малларме утверждал, что мир существует, чтобы войти в книгу.
Для меня любовь – вчера, сегодня и завтра – материал для будущей книги. И не только моя любовь, и не только любовь, а все вообще, что со мной и с миром вокруг меня происходит. Мои душа и тело, мои близкие и не близкие, мои враги, моя вселенная, короче, моя единственная жизнь вчера, сегодня и завтра – материал для будущей книги.
«У художника нет личной жизни… Все его изыскания – лишь ширма, за ней же только и всего – человек, страдающий нестерпимо от того, что нет в мире места нежности».
Это написал английский писатель Лоренс Даррелл в своем романе «Жюстин».
Мне нечего к этому добавить.
Д. Рубина
…Своего ангела-хранителя я представляю в образе лагерного охранника – плешивого, с мутными испитыми глазками, в толстых ватных штанах, пропахших табаком и дезинфекцией вокзальных туалетов.
Мой ангел-хранитель охраняет меня без особого рвения. По должности, согласно инструкции…
Признаться, не так много со мной возни у этой конвойной хари. Но при попытке к бегству из зоны, именуемой «жизнью», мой ангел-хранитель хватает меня за шиворот и тащит по жизненному этапу, выкручивая руки и давая пинков. И это лучшее, что он может сделать…
Дина Рубина
Дина Рубина – одна из самых популярных русскоязычных писательниц, причем не только в России, но и во многих зарубежных странах. В настоящее время проживает в Израиле. Автор многочисленных романов, повестей, рассказов и эссе, переведенных на двенадцать языков. В данную книгу вошел самый известный роман – «Вот идет мессия!». Это роман в новеллах о жизни эмигрантов из России в современном Израиле, повествующий и о трудностях адаптации в новой среде, и о неожиданностях, порой забавных, иногда откровенно смешных, порой грустных до трагичности, которые подстерегают их на каждом шагу. Роман написан живым, самобытным языком, дающим читателю возможность и подумать, и улыбнуться.
«Мальчики» – интригующая завязка, первая книга нового большого романа Дина Рубиной «Дизайнер Жорка». Читателю предстоит захватывающее путешествие из довоенной Варшавы в советскую Астрахань, из военной Бухары – в послевоенную Польшу…
В доме десятилетнего Ицика на разные голоса отсчитывают время 387 часов. Уникальную коллекцию начал собирать дед мальчика, а затем продолжил отец – оба искусные часовщики. Убегая от гитлеровского нашествия, семья оказывается в эвакуации в Азии. После войны повзрослевший Ицик, зовущийся теперь Цезарем, возвращается в отчий дом, но вместо коллекции часов находит лишь развалины. Эта утрата подтолкнет его ввязаться в дело, которое газетчики назовут «элегантным ограблением».
Через десятилетия на сцену выйдет Дизайнер Жора.
Он же Жорж, Георг, Юрген, Щёрс – в зависимости от страны пребывания. А пока он всего лишь странный мальчик-сирота Жорка. Судьба сведет его и пожилого Цезаря Адамовича, работающего теперь механикомлаборантом в лепрозории. Судьба же свяжет их тайной одной коллекции.