«Как, дыханье останавливатся? Так, ведь, и помереть, можно?!»-Фроська, вытаращила глаза, на сестру.

«Можно! Но тебе, хорошо, и жизни, не жалко»– вздохнула Светка, вспоминая ночные утехи, с мужем.

«А Нинка, как же? С тобой, поедет? Ты ж, там, никого, не знаешь. Кто, с Нинкой, сидеть будет?»– спросила Фроська, смотря в окно:-«Меня, возьми, с собой. Я, там, пригожусь, тябе. С Нинкой, сидеть буду».

«А что, в деревне, совсем худо? Не уж, с парнями, не хороводишься?»-засмеялась Светка, вытирая свои руки, об полотенце:-«Поди, воду, в огород, вылей. Не резон, мне, на двор выходить. Не хочу, что б, раньше срока, меня видели, здеся».

«Ой, да пожалуйста»– съязвила Фроська, поправляя свою косу:-«А женихов, здеся, для меня, нет». Фроська, взяла ведро и вышла, в огород.

«Чой-то, нет?»– спросила Светка, когда Фроська, вернулась в дом:-«Куда ж, все, подевались?»

«Да, пацаны, смеются, на до мной. Говорят, что я, никудышная. А ещё, отец, с Белкиным, поругались. Прям, чуть, до драки, дело, не дошло. Тяперь, Белкин, всем, на меня, пальцем показыват. Дурой, называт. Вот»– грустно, ответила Фроська:-«Со мной, только, Ольга Филиппова, дружит, а боле, никто».

«Белкин, гад, меня, чуть, на базаре, в городе, не опозорил»– буркнула Светка:– «В тот, день, я, с Тихоном и познакомилась. Думала, что со стыда сгорю, а мой Тихон, за меня, заступился. Белкин, а ж, от него, шарахнулся. Вот, так, вот». Светка заулыбалась, вспомнив, эту, встречу, на базаре.

«Тебе, свезло. У нас, нет, такого Тихона. А он, у тебя, высокий? Голубоглазый?»– спросила Фроська, сюсюкаясь с Нинкой.

«Он, у меня, высокий и зеленоглазый»– улыбаясь, ответила Светка:-«Когда приедет, сама, всё, узнаешь».

За болтовнёй и домашними хлопотами, промелькнул день. Вечером, в деревню, возращались, артельщики, с полей. Весь, этот, день, Наталья Иванова, была в тревоге. Боялась, пропустить, отъезд дочери, из деревни, в неведанное далёко.

«Ну ты, и в прямь, сегодня, не своя»– забеспокоилась тётка Фрося, обнимая Наталью:-«Не ладно, что то, не ладно?!»

«Ой, Ефросинья Петровна! Боязно, мне»– уткнувшись лбом, в плечо Ефросиньи, зашептала Наталья:-«Светка, ведь, приехала. Уезжает, она, с мужем, далеко. Нинку, с собой, забирает. Сил, моих нет, боле. Боязно».

На глазах, Натальи, заблестели слёзы.

«А Василий, чего говорит?»– тихо, спросила Ефросинья:-«Он то, чего, думат?»

«И ему, Светку, жаль. Переживат, шибко. А деваться, некуда»– вытирая слёзы, ответила Наталья:-«Житья ж, здеся, ей, не дадут. А муж, он, вроде, как заступник. На чужой стороне, народ, другой. Может, всё, сладится?!»

«Дай да, Бог!»– поддержала, её, Ефросинья:-«Ты, раньше времени, слёзы не лей. Не сладится, так, Светка, сюда, вернётся, вот тогда, наревёшься, А, пока, не реви, время, ещё, не пришло».

Телеги, медленно, въехали в деревню. Народ, разошёлся, по домам. В доме, Ивановых, пахло, вкусной окрошкой и ягодным чаем.

«Это ж, кто, всё ,наготовил?»– спросил отец, отмываясь у рукомойника:-«Вроде, отродясь, такого, не едал?!»

«Это, всё, Светка! Она, по-книжному, всё готовила. На повара, выучилась!»– радостно, ответила Фроська, выставляя тарелки, на стол.

«А прибралась то, как перед праздником!»– удивилась мать, осматривая комнаты:-«Не зря, я, тебя, заставляла! Хоть, в чём то, толк, стал».

Наталья вздохнула, улыбнулась.

«Так, говоришь, завтра, твой муженёк, прикатит? А когда, не сказывал?»– спросил отец, садясь за стол.

«Не сказал»– вздохнув, ответила Светка:-«Сказал, только, что, когда машину дадут, тогда, приедет».

«Значит, будем, ждать, завтра»– Василий, с недоверием, посмотрел, на Светку и Нинку. После ужина, семейство, село за стол, обговаривать дальнейшую судьбу, Светки.