И – кому это хорошо, ежели действительно хорошо?!

…Всю жизнь он мучился. Почти каждый день, каждый миг! раздирал в кровь грудь, обнажал сердце. Был гоним. Его чурались, он слыл изгоем, не умел жить в коллективах (и не только в школе-интернате, но и много позже…], приспосабливаться к обыденности, к серости. Непонятый, страдающий… И даже привык к подобной несправедливости – имел одну-единственную отдушину, отдушинку – музыку.

И ещё – встречи…

О-о, благодаря им-то и познакомился с Наташей, с Наташенькой!.. Девушка поразила своей красотой, отзывчивостью, всепониманием. Он растворялся в её душе, уходил в себя, в бесконечность нечуждую, приветную и… боялся сделать предложение руки и сердца, болезненно, ранимо избегал разговоров на эту тему, ибо прекрасно знал, наперёд, что совершенно не приспособлен к семейной жизни, что, в конечном счёте, загубит на корню их светлую взаимность, поскольку он – эгоист, потому как по-настоящему нужна ему одна только музыка. Интуитивно прозрел в себе это! Ничего не мог поделать с таким положением вещей! Мучился сам и мучил её, Наташеньку святую, жертвенную, мудрую… Очень мудрую.

Жуткое и страшное: он вообще не умел строить долговременные отношения с людьми, с кем бы то ни было! Или фальшивил, притворялся, напяливал эдакую маску или откровенно уходил в себя – прочь, не заботясь совершенно о производимом впечатлении, только тяготясь безмерно и безумно, эгоистично желая уединиться. Зато встречи выручали! В огромном городе, где началась его исполнительская карьера, где обрёл постоянное место жительства, они, встречи эти, служили бальзамом, ненадолго исцеляли душевный недуг, доставшийся (знал это! знал, но ничего поделать с собой, изменить не мог, немог\) от поезда, который когда-то напугал до полусмерти. Почти каждый день знакомился с очаровательными девушками, откровенничал с ними, помогал каждой советом, делом, иногда и материально – лишь бы вобрать по крупице в душу измочаленную флюиды нежности, участия, отзывчивости, чьи-то сердечные тайны и чьё-то редкостное понимание именно его, Сергея Бородина, проблем… забот… Жил этим! Запасался впрок впечатлениями и откровениями, упоением взаимной, пусть и не очень долгой, но предельно искренней и насыщенной, честной дружбы с налётом амурным, интимным… хотя любая, каждая из прелестниц милых нужна была прежде всего физически, физически, ну, хоть ты тресни! Он просто не умел, стеснялся, боялся «быть, как все», дабы соблазнять, ему даже некогда было этим заниматься: уйму времени отнимала Музыка. Лучше всех, ближе и роднее всех стала именно она – Гармония. Сергей изучал огромное количество произведений различных по стилю, почерку, духу авторов – здесь наличествовали шедевры столпов ушедших эпох, гении сравнительно недавнего прошлого, непохожие друг на друга современники. Иногда Бородин невольно сравнивал свои ощущения, так сказать, палитру чувств, возникающие при знакомстве с новым дивом музыкальным и в ходе очередного ухаживания за юной красавицей, во время очередной встречи… И первое, и второе побуждало жить без оглядки, радуясь учащённому пульсу, с надеждой и нетерпением ожидая завтрашний день…

От Наташи у него не было секретов. Рассказывал ей о своих встречах, рассказывал обо всём. Самое страшное, заветное, хранящееся в интимнейших уголках души выложил перед ней – на её суд. («СБУД?..») И она приняла его таким, какой он есть. Одержимым, одиноким, «накручивающим самого себя» (так говорила!) идеалистом и эгоистом, да, да – эгоистом! Уважала в нём только одно: несёт свой крест, а не перекладывает спуд-гнёт на хрупкие плечи страдалиц и скиталиц по дорогам жизни, горемычно чистых, наивных – целомудренных и милосердных! Понимала: ему нужно общение, нужно постоянное разнообразие, поскольку ищет некий собирательный образ, лепит мозаичное полотно из счастливых надежд, часто разбивающихся вдребезги и до слёз царапающих его. Это – вторая натура Серёжи, Сергея. Нет-нет, не вторая – первая, главная. Ревность же, мелочная опека – они только убьют, разрушат идиллическую связь между ними, взаимное родство душ. Знала умом: права! Хотя сердечко нашёптывало, конечно, много чего ещё…