Когда он сообщил о предстоящем путешествии на Север, она примолкла, задумалась, а выходя из пролетки, опершись о его руку, воскликнула:

– Васенька! Возьми меня с собой в Вологду!

Он растерялся от неожиданности:

– Нет! Что ты, что ты, Аня! Это север! Тебе не под силу будет! Что там… Какие люди там… Какая будет погода… Нет, нет, я не могу взять тебя в неизвестность.

Она смотрела умоляюще.

Мария Вильгельмовна приготовила утку с яблоками и крюшон.

Анна сразу заметила молчаливость Аристарха и была к нему особенно внимательна. Постепенно он разговорился, сообщил, что доктор прописал ему капли и грудной чай, что он скоро поправится. Анна ласково сказала:

– Уж, пожалуйста, поправляйся поскорее, милый индейский вождь! Нужно победить нездоровье, дорогой наш Асахатуа, бегущий навстречу опасности!

Все заулыбались. Возникла атмосфера легкости и доброжелательства, как обычно бывало в ее присутствии.

Они музицировали, вспоминали одесские вечера, беседку в саду, прогулки у моря, вечерний чай… Вспоминали Сашко, Верочку, Виктора и Виолетту… А под вечер, когда Аристарх уже ушел отдыхать, Анна снова завела разговор о поездке.

– Вдруг случится что-то непредвиденное в поездке… Аристарх все же едет? Он может захворать… Я помогу, я буду рядом!

– Аня, пойми, тебе непросто будет!

– Да отчего же! Я здорова, я хочу, я могу путешествовать! Ну, очень прошу тебя, Васенька! С кем я еще посмотрю мир, как не с тобой! Не одной же мне ехать! – Она расцвела улыбкой, чувствуя, что кузен уже колеблется и понемногу поддается ее уговорам.

На следующий день доктор опять навестил Аристарха. В конце визита, когда Василий и Анна провожали его, невесело сказал, пользуясь тем, что больной не слышал:

– Господин Казаров недооценивает свое состояние. Ни о каких поездках и путешествиях не может быть и речи. Он должен остаться здесь. Я буду приезжать так часто, насколько смогу. Может быть, даже каждый вечер.

Василий и сам понимал, что Аристарху ехать нельзя. И Анна понимала это. Лишь сам Аристарх не хотел понимать и надеялся, что дорога в неизведанное оздоровит его.

Между тем наступило чудесное время, когда босые вихрастые мальчишки продают на улицах букетики ландышей и пышные пучки сирени, когда по утрам в открытое окно врывается жизнерадостная какофония заливистых птичьих трелей, когда солнце нанизывает на золотые лучи кружева свежей зелени, такой новенькой, душистой и будто лакированной.

Анна отправилась за покупками. Она сказала, что возьмет для кузена то, что понадобится в путешествии. Когда вернулась, в корзинке было множество мелочей, преимущественно дамских, а сверху фиолетовой пеной кудрявился букет сирени.

– Аня, я еду один. – Василий постарался придать строгость и твердость голосу. – Останься, пожалуйста.

– Васенька, отчего ты в меня не веришь? – обиженно спросила кузина.

– Аристарха нельзя бросать, – сделал еще одну попытку отговорить ее Василий.

– Мария Вильгельмовна присмотрит за ним, и доктор обещал бывать каждый день! И нужно нанять сиделку! И попросить о помощи кого-то из товарищей по учебе!

Анна положила руки Василию на плечи и снизу вверх всматривалась в его лицо. Он невольно обнял ее и коснулся губами виска.

За ужином Аристарх сказал, опуская глаза:

– Поезжай с кузиной, Вася. Я не смогу.

Видно было, что он с трудом сдерживается… Но он был воин, и он был вождь. Он не мог показать при даме слабость. Впрочем, и без дамы тоже.

Анна, разволновавшись, потихоньку смахнула слезинку. Василий сделал неловкую попытку поддержать друга:

– Аристарх, дорогой! Подлечишься, доктор будет приезжать! Я вернусь, и мы сразу поедем в Одессу! И придумаем какое-нибудь интересное путешествие! На свете столько неизведанных мест!