Следующий ящик вмещал носки, колготки разной плотности и шерстяные следки, на подобии тех, что мне выдали в коридоре. Два левых ящика пустовали. Спасибо, парни, что оставили мне какой-то вариант для маневров.

Интересно, а что у нас в шкафу?

Шкаф так же оказался заполнен вещами. С ними я решила ознакомиться уже завтра, но вкус того, кто заполнял мой гардероб, оказался вполне пристойным.

Без десяти восемь за дверью демонстративно покашляли.

– Да?

Вошел Глеб. На его безразмерной толстовке все еще был приколот значок, на котором значилось, что он Глеб.

– Можно? – спросил он.

– Не думаю, что вопрос уместен.

Глеб зашел, прикрыл за собой дверь, прошел в комнату и сел в кресло напротив меня.

– Напрасно вы так… – упрекнул он.

– Проехали.

– Вам, наверное, неловко, целый дом незнакомцев?..

– Заметно, да?

– Вы не переживайте. Вам ничего не угрожает. Халивак Тарнай явно дал понять, что вы – наша гостья, даже не просто гостья, а очень-очень важная для него особа. Мы все будем стараться, чтобы вам угодить.

– Да неужели? – усмехнулась я, вспомнив Антона. Видимо, для каждого из них были чуть-чуть разные инструкции относительно меня. – А если бы господин что-то другое приказал, как бы оно завертелось?

Глеб немного смутился. Мое недоверие было ему понятно, но он не знал, как это исправить.

– Пока Его нет, – проговорил он, – может, вы о чем-то хотите поговорить?

– Пожалуй. Как ты оказался в этой компании?

Глеб чуть задумался, словно вспоминая.

– Было предложение от Господина. Он искал, подбирал команду людей… мужчин, чтобы сыграть в одну игру. Да, понятие «игра» больше подходит, хотя Артем сказал «проект». А Антон назвал это все авантюрой, шуткой.

Парень посмотрел на меня, словно пытаясь понять, какое из этих определений более точное с моей точки зрения. Я молчала.

– Господин предупредил, что вы – не его поклонница.

– Какой он… предупредительный.

Не уверена, что он услышал этот ответ.

Как изменилось его лицо… Опустился подбородок, взгляд исподлобья, кривая ухмылка расползлась по физиономии.

– Привет, непокорная! – заявил Халивак Тарнай чуть сипловатым голосом.

Когда вы видите одержимость тхентом впервые – это бывает даже красиво. Лицо человека становится одухотворенным, чуть втягиваются скулы, глаза становятся словно глубже, умнее… Он говорит правильные вещи, он умеет быть ненавязчиво-убедительным. Понимающим.

Но как только тхент осознает, что ты ему не достанешься, как только ему больше не надо прикидываться – вот тут и выражения на лицах, и тон его, и манеры резко меняются.

– Привет, тхент.

– Как тебе моя затея, а? А мальчики? Согласись, хороши! Долго подбирал, для тебя персонально. И все работают, при деле, как ты любишь. Добывают хлеб в поте лица. Это не я такое завещал, но я присоединяюсь к идее предшественника.

Конечно, он имел в виду цитату из Библии. Тхент знал Библию. Он много чего знал.

– Кощунствуешь? – усмехнулась я.

– Кому как не мне?

Он откинулся на кресле и посмотрел на меня почти глумливо.

– Что, страшненько тебе, небось?

Халивак Тарнай был вполне предсказуем, хотя и старался оригинальничать.

Я молчала.

– Удовольствие видеть тебя этими глазами, – сообщил он. – Он так мило считает тебя заблудшей овечкой. Так преданно любит МЕНЯ.

– А ты не снизошел даже сообщить о своем появлении.

– Некогда расшаркиваться. Я очень занятое божество.

– Ты не божество, ты тхент.

– Многие с тобой не согласятся. Очень многие. И с каждым днем их все больше и больше…

– Взбаламутил кучу людей.

– Ну, они только рады взбаламутиться, чем вам, людям, еще заниматься? – отмахнулся Халивак Тарнай в теле Глеба. – А мне нужны регулярные беседы, я устаю от работы сутки напролет.