Мне везет, и учителя не замечают косметику. Чем ближе конец учебного дня, тем сильнее трепещет сердце. Не известно, придет ли Жора сегодня. Он и в предыдущие дни не приходил… Если бы сильно хотел, мы бы уже встретились? Сомнения грызут меня, как крысы провод.

– Ну что, будешь его ждать? – спрашивает Роза, когда мы стоим у школьных ворот.

Верчу головой, всматриваюсь в лица и фигуры прохожих. Все не те.

– А надо? – протягиваю с сомнением. – Он ведь не может сказать, когда придет, а сейчас уже поздно и холодно.

– Не, пойдем домой. – Роза берет меня под руку и улыбается. – Вдвоем теплее. По крайней мере, прогуляемся до ближайшего магазина и купим чего-нибудь вкусненького.

В здании рядом с нашей школой каких только магазинов не открывали: и хозяйственный, и магазин шин, даже продавали разливное пиво. В конце концов помещение сдали тем, кто открыл небольшой продуктовый. Пиво школьникам не продают, родители за шинами, может, и зайдут, а вот вкусности или что-то полезное нужны всем.

Роза покупает чипсы, а я – сухарики. Последние хорошо помогают справляться с нервозностью, когда за закрытой дверью слышатся тяжелые шаги отца. Мама то появляется в квартире, то исчезает.

Расплачиваюсь на кассе, когда звонит телефон. На экране высвечивается мамин номер.

– Да, мам?

– Ты где, Алечка?

– С Розой в магазине, а что? Купить что-то?

– Нет. Я приехала забрать тебя. Нужно поговорить с глазу на глаз. Попрощайся с Розой. Жду тебя на противоположной стороне улицы, хорошо?

– Хорошо. – Сбрасываю звонок и в замешательстве смотрю на подругу. – Мама звонила. Говорит, приехала за мной.

– Так это ж хорошо, разве нет?

– Не знаю… Ладно, я побегу. – Прощаемся крепкими объятиями.

Выскакиваю из магазина первой. С трудом дожидаюсь зеленого светофора и бегу на другую улицу. Сигналит незнакомая черная служебная машина. Маму иногда возят на ней, а иногда она сама садится за руль. Она получила права, когда мне было восемь, и я до сих пор горжусь мамой за ее смелость. Что до папы… Он побаивается ездить за рулем из-за аварии в прошлом. В юности он гонял на мопеде и чуть не сбил пешехода. Вывернув руль, папа съехал в канаву и сломал руку. Все зажило, но страх остался, поэтому он зарекся чем-либо когда-либо управлять.

Подхожу к машине. Стекло опускается, и я вижу маму за рулем. Она жестом велит мне сесть. Занимаю пассажирское сиденье, стекло поднимается.

– Как ты, солнышко? – спрашивает мама.

– Нормально. А у тебя все хорошо?

Мама кивает, заводит мотор и выезжает на дорогу.

– У нас не будет другой возможности поговорить, поэтому я хочу сделать это сейчас. – Она напряженно глядит на дорогу. – Я знаю, что вы с папой делали тест ДНК. Мне жаль, что все так получилось. Я должна была сама тебе обо всем рассказать.

Мама резко тормозит. Нас потряхивает, ремень безопасности впивается в грудь. Обхватываю его руками и оттягиваю, чтобы ослабить боль.

– Прости. Я слишком волнуюсь.

Беру маму за руку и сжимаю, говоря взглядом: «Все хорошо». Она грустно вздыхает.

– Мне повезло, что ты у меня такая понимающая, Аленька. На что я рассчитывала? – Мы проезжаем перекресток. Начинается дождь, мама включает дворники. – Ты, наверное, хочешь узнать, кто твой настоящий отец?

Борюсь с любопытством. Узнать, что папа мне неродной, гораздо хуже, чем встретить незнакомца и обнаружить, что он мой отец по крови.

– А мне надо это знать? – Мама понимающе кивает, и ее взгляд затуманивается. Она отворачивается, всматриваясь в блестящую от дождя дорогу.

– Твой настоящий отец не плохой человек. Просто наши пути разошлись. Я встретила твоего папу, у нас завязался бурный роман. Потом я узнала, что беременна. Твой папа случайно увидел использованный тест и сделал мне предложение. Я не смогла рассказать ему правду. У нас все было хорошо, пока Петя… Петр Васильевич не объявился.