– Это – тоже поток. Только в таком потоке сможешь ли действовать?

По пути в город рассматриваю медвежий след. Только что здесь прошел, чуть по тропе и ушел в кусты. Моросит, но след четкий с острыми краями не только в грязи, но и на дне мелкого широкого ручейка. Минута-две. Наверняка слышал меня, слух-то отменный, и, может быть, наблюдает. Неприятно, но делать нечего. Вздохнув, продолжаю путь, напряженно вслушиваясь и всматриваясь.

Конечно, нормальный зверь должен сторониться человека, но медведь – непредсказуемое поведение. Минут через двадцать напряжение отпустило, хотя и нет оснований – вполне мог пойти за мной. Стараюсь не строить негативных мысленных сценариев.

– Почему не боишься медведей?

– Ко мне не подойдут. Хоть тут стаи их будут.

– Как это делаешь?

– Особое состояние. Подумай, писать ли об этом. А то начитаются, навоображают у себя такое состояние…

– Подумаю. Что за состояние?

– Словами не описать. В этом состоянии мир устроен так, что им в голову не придет подойти ко мне.

– Побоятся?

– Не это. Просто мы не равны. Это вообще не их мир, не их территория.

– Чувствуешь себя сильнее?

– Сильнее – не то. Сильнее, схватка – это ближе к их миру. В моем мире этого в принципе быть не может.

– А в его мире человек – просто еда.

(Шаман не реагировал на иронию. Я знаю теперь почему: когда он пытается объяснить мысль, ему просто «некогда и лень» отвлекаться на это.)

– Почувствуешь себя едой – попадешь в его мир.

– Но как он попадает при встрече в нужный тебе мир?

– О, мыслишь в ту сторону. Просто моя воля сильнее.

Перед спуском на Тихую-Березовую мы с другом выложили большой каменный крест. Его теперь в Google map можно найти на спутниковой карте. Сначала крест был небольшим, но годами, проходя мимо, мы останавливались на час-другой, увеличивая его. Крест постепенно разрастался, даже тропа сделала небольшую дугу по ровному месту, чтобы огибать его. Теперь крест вписался в местность, в камнях поселились бурундуки, края стали обрастать кустиками кедрового стланика. Он также вошел в местный фольклор, стал местом для фотографирования, появились мифы о его происхождении[34], и проходящие мимо путники несут к нему камни и кладут сверху или рядом, загадывая желание и увеличивая сам крест. Нужно только раз в год приходить, подравнивать.

Короче, реальность этого места чуть изменилась. Надеюсь, только в сторону большей интересности. Мы с другом всего этого не предполагали и уж тем более не проектировали, начиная выкладывать крест. Но теперь я часто думаю на этом примере об изменяющем мир эффекте длительных (годами) неторопливых направленных действий.

– Чужая сильная воля может мне навязать свой мир, свои правила?

– Так и бывает. Только чаще неосознанно.

– Прости простого. Я правильно понял, что чья воля сильнее, того и реальность?

– Да.

– И коллективная воля…

– Да.

– И ничем это не изменить?

– Смысл.

– Что 90?[35]

– Смысл выводит тебя за пределы ситуации и помогает создать намерение и проект[36].

– По Кастанеде?

– Что 90?

– У Карлоса Кастанеды намерение изменяет мир. Но это могут только продвинутые. У него это Воины и Человеки Знания.

– Тьфу. Я ему про лес, а он мне про дрова. Откуда, по-твоему, может взяться намерение? Твое собственное намерение, а не Кастанеды или Дона Гонд…а[37].

– Из смысла?

– Именно, из твоего собственного смысла! У кого выше смыслы или даже просто больше, тот сильнее в волевой составляющей.

– Почему?

– Твой смысл затягивает ситуацию в твою [паутину смыслов].

– Откуда берется эта паутина?

– Ты ткешь ее своими действиями[38].

– Не нравится мне это слово «паутина». Получается, человек как паук.