Постепенно музыка начала стихать, вселенная, пространство и время стремительно сжимались, возвращая своих гостей на их планету. Волна дрогнула, отпустила Лану и рассыпалась оглушительной тишиной…

Реальность вернулась. Несколько мгновений Лана привыкала к ней. Затем, повернувшись к группе танцоров, слегка поклонилась, стараясь не уронить свой венок. В ответ услышала восторженный хор: «…УУААООАУУУУ…».

Потрясенная девушка вернулась за стол. Музыка все лилась и лилась, меняя образы и впечатления, создавая новые реальности и растворяя всё, что было за секунду до. Не существовало прошлого и будущего. Была только музыка и ее пленительное звучание.

Когда первые лучи звезды коснулись планеты, все звуки стихли. Тишина казалась непривычной, неправильной. Отчаянно хотелось услышать хоть тихий шорох. Оцепенение постепенно проходило, сознание возвращалось к реальности. В течение нескольких долгих секунд ничто не нарушало тишины. Наконец, старейшины встали:

– Благодарим тебя, старший брат, ты разделил с нами ночь падающих цветов, прими же теперь от нас дары, – пропели старейшины.

Водар тоже встал:

– Пение цветов этой ночью ублажило мой слух, брат, мое сердце с вами, – ответил он.

Внезапно Лана ощутила, что все взгляды прикованы к ней. Не зная, как поступить, она тоже пропела:

– Брат подарил мне счастье, позволив разделить танец, брат открыл мне свое сердце, я сохраню их тепло далеко за звездами.

– Сестра разделила с нами танец, сестра пела с нами. Наша благодарность огромна, больше всех звезд, наши дары меньше наших чувств, сестра стала еще одним нашим голосом, так будет во все времена-а-а…

К Водару и Лане подошли пять старейшин. Так же, как и раньше, они остановились на некотором расстоянии от гостей. Каждый из них держал что-то в руках. «Наверное, подарки,» – подумала Лана, подходя к ним. Тот, что стоял в центре, сделал шаг ей навстречу и сдёрнул тонкую ткань – у него на руках сидел маленький хот, видимо, совсем еще малыш. Лана протянула руки к зверьку, и он ловко прыгнул к ней.

– Надо же! Какой ты… хорошенький! – И тут же, преисполненная удивлением и радостью, она пропела: – Благодарю тебя, брат, твой дар утешит моё сердце в разлуке с тобой.

– Сестра всегда будет в нашем сердце! – услышала она в ответ.

***

Какое-то бульканье разбудило Лану. Она открыла глаза: прямо на ее подушке сидел малыш-хот, всем своим видом выражая нетерпение.

– А, привет, малыш, как дела?

Лана с удивлением осмотрелась. Кажется, она уснула, не раздеваясь. Рядом с кроватью лежал цветочный головной убор. Цветы начали увядать, какие-то уже сгрыз малышка-хот.

– Молодец, какой ты самостоятельный, глазастик, надо дать тебе имя. Какое хочешь? Дай-ка я на тебя посмотрю!

Хот послушно прыгнул ей в руки и снова стал издавать булькающие звуки.

Во внутреннюю дверь постучали. Зверёк ловко подпрыгнул, подбежал к двери, подскочил и нажал на замок открывания.

– Ай, ты что творишь! Даже не вздумай делать так без моего разрешения, вдруг там кто-то, кого я не хочу видеть!

Зверек снова прыгнул к ней на руки и стал булькать немного иначе.

В дверях стоял Водар.

– Я войду?

– Да, входи, что уж теперь…

Он сел в кресло. Лана, всё ещё сидя на кровати, переместилась ближе к нему.

– Ты очень долго спала. Хаджада на всех так действует, особенно в первый раз. Я очень удивлен, – сказал он, глядя на хота, лениво потягивающегося на руках Ланы.

– Я тоже! Даже странно, я читала, что ни один хот не покинул Хаджаду, хотя девушки, несомненно, скучали по этим милашкам. Правда, он очень милый?

– Даров тоже было особенно много. Ты ведь ещё не разбирала свои подарки?