– Игра становится все более интересной, – с улыбкой ответил он.

***

В небе над Ракуллой висели ксилерийские корабли. Мятежников переправили в центральный торговый город и связанных погрузили на корабль, которым управляла Лана. Не было ни одного ракуллийца, который не следил бы сейчас за этим страшным полетом.

Достигнув скал, корабль завис в воздухе, несколько секунд ничего не происходило. Внезапно многоголосый вопль прервал напряженную тишину. Из открытого люка корабля вниз, на острые скалы падали тела мятежников. Зрители оторопели, они стояли молча, подавленные и сломленные. Урок удался – страшная картина искореженных тел, которые никогда не будут преданы покою, надолго запомнится мятежной планете.

“Умничка девочка, какая изобретательность!” – Водар взглянул на корабль, который нырнул за скалы и скрылся из вида. “Вот теперь все правильно, ” – он понимал, ей надо побыть одной.

– Папа, зачем он это сделал?

– Видишь ли милая, быть правителем – особое бремя. Самые мудрые никогда и никому не показывают своих истинных чувств. С одной стороны, правитель должен казаться более жестоким, чем есть на самом деле, а с другой – один или два его недостатка должны вызывать иронию подчиненных. Так достигается гармония между страхом и любовью народа, уважением и принятием правителя как себе подобного, того, кто может ошибаться, как обычный человек. Сложная техника. Тот, кто овладевает ею, становится по-настоящему великим.

– Но папа, как же те люди, их вина ведь не так существенна, разве они достойны смерти?

– А разве они умерли?

– Но ты сказал…

– Лана, я сказал тебе лишь то, что вошло в исторические записи, милая.

В плане Ланы было лишь одно слабое место. Теоретически деформатор пространства можно настроить на отбрасывание теней. Она еще не до конца разобралась в технологии, но идея казалась осуществимой. Главная сложность в том, чтобы алгоритм искажений отвечал ее задумке. Все оставшееся время полета с планеты Поющих Скал Лана провела за расчетами.

Когда осужденных на казнь погрузили на борт, Лана подняла корабль в воздух, сердце бешено колотилось. Получится, должно получиться, – зависла над скалами. Сейчас! Она смотрела в информационный куб. Он показывал изображение корабля так, как его видели зрители. Наконец, Лана запустила алгоритм. Секунда – да! Куб показал падающие тела. Получилось! Шумно выдохнув, она несколько секунд справлялась с волнением. Ну все, теперь на остров!

До смерти напуганные люди спустились с корабля на берег.

– Вы виновны, ваши семьи нет. Понимаю, почему вы приняли такое решение, но не оправдываю. Не знаю, как бы я поступила в такой ситуации, наверное, тоже пыталась бы бороться. Ракулийцы считают вас мертвыми, теперь тут ваш новый дом. Это большой плодородный остров, здесь достаточно всего для выживания. Я оставлю кое-что нужное из инструментов и припасов. Условия не те, к которым вы привыкли, и не просто будет к ним приспособиться, но жизнь на острове лучше, чем смерть.

Только что заново рожденные, почти три сотни человек завороженно смотрели вслед улетающему кораблю.

После отлета с Ракуллы Лана почти все время проводила за информационным кубом. Изучала данные сосредоточенно и внимательно, ни одной эмоции – лишь изредка на ее лице проскальзывали признаки интереса и удивления. Водару очень хотелось услышать ее смех, как тогда, на Поющих Скалах, увидеть восторг в ее глазах. Неужели Ракулла сломила девушку? Сейчас он был готов променять все, что имел, на способность заглянуть в ее мысли.

Он вернулся к работе. Вот уже три дня Водар собирал браслет, точную копию своего. Ему хотелось порадовать Лану, он представлял, как девушке понравится подарок: ее радость, горящие от восторга глаза! Внешне браслет был почти готов, но для полного технического оснащения требовалось время. Водар украсил сложный прибор ламаритами – эти камни кажется полюбились Лане, ведь из сотен украшений она выбрала тиару именно с ними. Ламарит с самых древних времен неспроста считался королевским атрибутом – ни один другой камень не шел ни в какое сравнение с их торжественным и благородным блеском. Не черные, скорее темно – серые, они мерцали изнутри, сливаясь в удивительной гармонии с металлом. Водар неожиданно для себя подумал, что у этих камней и Ланы было что-то общее.