– Ну, что он тебе сказал? – Красина в нетерпеливом ожидании наклонилась к подруге.

– Сказал, что по большому счету человечество обречено. За падением астероида на много лет наступит эффект ядерной зимы. Температура по всей планете опустится до минус пятидесяти или еще ниже. Продуктовый запас без воспроизводства быстро истощится, и выжившие будут обречены на голодную смерть. Или хуже того: вулканы, которых возникнет до нескольких тысяч, сделают атмосферу непригодной для дыхания. Это старик так думает. Геофизики советуют не тратить времени даром и ехать на восток. Тоже рекомендуют куда-нибудь за Енисей или хотя бы к Томску. Они собираются всем институтом.

– И ты на это решилась? – Ирина подошла к окну, поглядывая на непривычно пустую улицу. Двух старушек, бредущих от Дома быта и машину скорой помощи, под вой сирены промчавшуюся к Дмитровскому шоссе.

– Я жить хочу, Ириш. Провались пропадом наша редакция вместе с офиненными премиальным! Зачем теперь деньги? Сгореть с ними в августовском аду? – Света забрала фотографию, небрежно сунула ее в блокнот и повторила: – Я жить хочу.

– Да, деньги теперь ничего не стоят, но в редакции мы получаем хоть отчасти правдивую информацию, – неуверенно произнесла Красина. – И как мы уедем? На поезда и самолеты в восточном направлении билетов нет. Хотя можно достать через Зимина за триста пятьдесят тысяч до Омска. Слышала, решается вопрос в Минтрансе о предоставлении грузовых вагонов под перевозку пассажиров. Прямо как во Вторую мировую войну.

– Поедем своим ходом на машине. Моей, – Хитрова с раздражением сбросила вызов с мобильника. – Говорят, за Урал идут бесконечные колонны. По Московской области бензин найти все труднее. Если засидимся, то до девятого августа далеко не уедем. А здесь все хуже. Днем сметают с прилавков консервы, крупы и всякую дрянь. По ночам в наглую грабят магазины. Вчера на моих глазах разнесли витрину гастронома и избили сторожа. В темных переулках тусуются какие-то отморозки. На Казанском вокзале расстреляли милиционеров, задерживавших посадку в поезд. У людей начисто крышу сносит. Нельзя здесь оставаться. Так поедешь или будешь ждать Игоря?

– Не знаю. Он до сих пор в Калининграде и в Москву может не вернуться, – Красина нервно дернула плечами.

– Не может. Он точно не вернется, – Светлана взяла ее за руки. – Он всегда думал только о себе.

Ирина, отвернувшись к двери, молчала. В груди было как-то тяжело и снова хотелось курить. Не из-за Игоря. Их отношения давно расстроились, и нужны они как белка в жару черепахе.

– Что там с твоей статьей? – перевела разговор на другую тему Хитрова. – Накопала что-нибудь по ночной вспышке? Ведь третья со среды.

– Накопала… Звездочкам с синими юбочками никто из людей науки не взялся дать ясного определения. И было их не три, а две. Вчера и со вторника на среду. Я пыталась узнать, как они хотя бы гипотетически могут быть связаны с астероидом. Астрофизики считают, никак. Они вообще не могут дать объяснения этому явлению. По каким-то признакам вычислили, что первая вспышка случилась до орбиты Марса. Вторая зафиксирована с большей точностью и произошла ближе к Земле. Где-то в сорока миллионах километров. Светимость ее ниже, а всплеск в радиодиапазоне выше. Вот и все. Скупая информация от ученых и много домыслов от уфологов, мистиков и всяких оракулов. Ядрин из центра аномальщины утверждает, что это тормозной след инопланетного корабля.

– Тормозной след, – усмехнулась Хитрова. – Сам он тормозной след. Дебил еще!

– Некий Петр Петрович Иванищев из конференции Второго пришествия Господня – ты должна его знать по выступлению в Камертоне, – напомнила Ирина. – И в Комсомолке была его скандальная статья. Так вот, он говорит, что обе вспышки – явление Ока Господня, которое будет наблюдать за концом нашего мира, назначенного за прегрешения. Спасутся только те, кто соберется на озере Ильмень и встретит судный день в искренней молитве. Для спасения он также выделил…