– Но, – ее голос стал тверже, – ты же всегда запираешь кабинет на ключ… он только у тебя и ты никому его не даешь. Тем более, ты предупреждал о сигнализации…
– Ложь!
И тут я понял, что она права, действительно, права. Как я мог забыть, что в последнее время всегда запирал кабинет, защищая свои деньги и документы. Каждый раз, заходя в кабинет, снимал сигнализацию звонком на пульт. Я не доверял никому, даже своей жене, и поэтому всегда носил ключ с собой. У меня был его единственный экземпляр. И код знал только я один!
Марина смотрела на меня огромными, немигающими глазами. На секунду я даже почувствовал, что хочу прижаться к ней. Но нет, решительным движением я отстранил руки жены.
Оставив Марину в спальне, я вернулся в кабинет и открыл сейф. Без капли сомнений я сгреб со стола все документы по шоу и запихнул их в него. Затем собрал с полки все мои статуэтки и сделал с ними то же самое. Затем я нашел свою мобилу и набрал один номер:
– Саламатсызбы… – После долгих гудков раздался на том конце трубки сонный голос.
– Азохенвей, бля на хуй!! – В бешенстве заорал я. – Алло! Это Феликс Абрамович Серебрянников! Ты сидел за рулем моей машины на Иссык-Куле!!! Помнишь?!
– О, да, конечно, Феликс Абрамович… – После моего ругательства водила мигом проснулся. – Что-то случилось?!! Так поздно ведь уже…
– Для меня никогда не поздно!!! Помнишь, ты говорил, что твой брат какой-то нереально серьезный эксперт по системам безопасности?! Так вот, дозвониться до него я не могу. Чтоб завтра или послезавтра был у меня – железно! Плачу наличными и в два раза больше!
– Такая спешка… – Обомлел собеседник, но чувствуя мое раздражение, перечить не осмелился. – Конечно, Феликс Абрамович, я сразу ему позвоню, дам ваш номер, он обязательно приедет…
– Чтобы четко. – Отрезал я и бросил трубку.
Когда я договорился с киргизом, и мое хранилище было запечатано, я облокотился на стол и вздохнул. Впервые за последние несколько часов я почувствовал себя в безопасности. В относительной безопасности…
11
Злой и усталый, я проспал где-то часа два, пока меня не разбудил звонок. Пиздец, раннее утро, и кому интересно расхотелось жить? Ищу рукой трубку телефона, натыкаюсь на пепельницу и опрокидываю ее прямо на диван, где я дремал в обнимку с бутылкой виски.
– Алло! – Реву в трубку я и слышу голос моего PR-менеджера Костика.
– Доброе утро!
– Ебанулся, что ли?! Восемь утра!
– Простите Феликс Абрамович. Понимаю, что разбудил… Но… Если мы не дадим ответ по поводу интервью журналу «Music Planet» до одиннадцати часов утра и не дадим им возможность сделать материал с вами сегодня, мы потеряем эту статью.
– Ну и потеряем, и черт с ней, – зеваю я, – меньше еботни будет.
– Но, Феликс Абрамович, – чуть не плачет он, – я это интервью целых три месяца пробивал!
– Костик, серьезно, отъебись от меня. Абсолютно не до этого.
– Феликс Абрамович! – умоляет он. – Вы только подумайте, как руководство журнала на это отреагирует. Они уже деньги вложили, заставили журналистов материалы по вашей биографии собирать, номер почти сверстан. Если мы вот так возьмем и откажемся, получится, что они пустили средства на ветер, мы поссоримся с редакцией, а значит, они никогда больше не будут писать о наших проектах по старым договоренностям.
– Это как так не будут?! – До меня доходит смысл ситуации. В предверии «Звездопада» нельзя было ссориться с музыкальными журналами, тем более, с такой махиной, как Music Planet. – Ладно, хрен с ними. Позвони им и скажи, если хотят интервью, пусть подъезжают ко мне к одиннадцати. Но ни минуты позже!
– Да, конечно, Феликс Абрамович!